Фазиль Искандер - Англичанин с женой и ребенком

Англичанин порылся в своей неисчерпаемой сумке и вынул оттуда ржавый железный ящичек. Было похоже, что он его когда-то нашел на морском дне. Ящичек напоминал небольшую адскую машину времен первой мировой войны.

Англичанин мне объяснил, что это фотоаппарат для подводных съемок. Я вежливо кивнул, после чего он попросил меня сфотографировать его под водой. Я ему дал знать, что у меня нет никакого опыта подводных съемок. О том, что я и на суше никогда не фотографировал, я ему не стал говорить.

Англичанин махнул рукой и показал, что надо делать. Он отвинтил несколько колпачков от железного ящичка и показал мне на кнопку, которую надо нажимать, как только он, англичанин, появится на экранце видоискателя, что ли. Как только он появится — ни раньше, ни позже.

Я надел его маску, чтобы лучше было видно под водой, и спустился за борт. Англичанин подал мне свой аппарат. Я осторожно поставил его на грудь и, придерживая его правой рукой, немного отошел от лодки. Только теперь я почувствовал, насколько это неудобное занятие. Аппарат был довольно увесистым, и я не представлял, как я его буду наводить на ныряющего англичанина и гнаться за ним под водой.

Англичанин спрыгнул за борт и стал подплывать ко мне, знаками показывая, чтобы я нырял, как только он уйдет под воду. Я приготовился. Как только он открыл рот, чтобы набрать воздуху, я нырнул к нему навстречу. Хотя тело мое род тяжестью аппарата охотно погружалось в воду, я понял, что управлять им с перемещенным центром тяжести, да еще одной рукой, мне не под силу.

Все же несколько раз мы пытались с ним встретиться под водой. Но он уходил из поля моего зрения прежде, чем я успевал поднести к глазам этот проклятый аппарат, тяжелый, как утюг.

Один раз мы довольно близко сошлись под водой, и он даже успел мне сделать руками некий поощрительный знак, как бы означавший:

— Плыви ко мне, рыбка.

Я сделал еще один рывок к нему навстречу, но как только приспособил аппарат к глазам, почувствовал, что еще одно мгновенье, и снимок мой можно будет считать посмертным или даже потусторонним.

Я рванулся вверх, едва подавив искушение бросить аппарат. Через несколько секунд после того, как я вынырнул и все еще никак не мог отдышаться, на воде появился неутомимый англичанин.

Отфыркиваясь, он сделал удивленную гримасу, теперь означавшую:

— Почему ко мне рыбка не приплыла?

У меня появилось неудержимое желание швырнуть этот аппарат в его голову, хотя бы для того, чтобы убедиться, насколько хорошо защищает ее этот рыцарский шлем.

Разумеется, я сдержал себя и только ограничился тем, что мысленно скинул с его головы золотистый, под цвет волос, великолепный рыцарский шлем. Во всяком случае, больше он мне не мерещился.

Я решил умереть, но добиться успеха. Я все-таки не забывал, что сверху за нами следит жена англичанина, а главное, я помнил его несправедливый упрек насчет спорта.

После моего первого неудачного ныряния у меня было мелькнула мысль тихо влезть в лодку и уже на обратном пути незаметно рассеять его спортивные впечатления дружеским рассказом о том, какой труднейший мяч взял когда-то Анзор.

Но теперь после его дважды повторенного жеста ("Плыви ко мне, рыбка!" и "Почему рыбка не приплыла?") я не мог перевести наш спор в область школьных воспоминаний.

Как только я твердо решил, что без подводного снимка английского социолога я сегодня не выйду из воды, мне в голову пришла довольно здравая мысль. Я решил не нырять ему навстречу с аппаратом, как он мне предлагал, а просто вертикально погружаться в воду, постепенно выдыхая воздух. Тут аппарат не только не мешал, а, наоборот, облегчал погружение. Я даже удивился, как ему самому такая простая мысль не пришла в голову. Во всяком случае, он сразу же со мной согласился.

Я набрал воздуху и стал погружаться в воду, постепенно выдыхая и стараясь не шевелиться. Теперь руки мои были заняты только аппаратом и я не тратил силы на ныряние. Через несколько секунд я заметил впереди себя в зеленой толще воды серебристую туманность. Стараясь не перевернуться, я осторожно поднес к глазам аппарат и, поймав на экранце эту туманность, стал держать ее на прицеле. Через несколько мгновений из серебристых пузырьков туманности показалось лицо англичанина. Секунду он прямо смотрел на меня выпуклыми глазами Посейдона. Я успел нажать кнопку. Через миг экранец опустел, и я вынырнул.

Мы почти одновременно вынырнули. Отдышавшись, англичанин взглянул на меня и, видимо почувствовав удачу, спросил: