Юрий Домбровский - Леди Макбет

- Умер, умер! Царствие ему небесное, - набожно ответила кастелянша.

- Вы верующая? - вдруг очень серьезно спросила моя спутница.

- Я, барышня, - строго ответила кастелянша, - хоть и не придерживаюсь всего, но я еще старого обряда. Мои деды с Заволжья. Я кержачка. Вот.

Ухнул барабан, загудели трубы и публика повалила к эстрадам.

- А вот тут гулянье, - вздохнула кастелянша. - Ивану гроб в подвале, а тут музыка - всем частям сбор. Да, умер, умер Иван. Меня уж призывали. Вам, знаю, тоже повестка выписана.

- Ага-а! - поняла что-то моя спутница и кивнула головой.

- Она у вас? - спросил я, думая, что это и есть причина ее появления.

- Ну, у меня? - улыбнулась она моей глупости. - Повестка своей путей пойдет, а... - она прямо взглянула на меня. - Пусть бы барышня вперед прошла, я б вам два слова.

- Я не барышня, - ласково ответила моя спутница, - и поэтому вперед не пойду. Ну, говорите, я не слушаю.

Я молчал. Моя спутница повернула нас в боковую аллею. Тут было тише, прохладнее, пахло сырой землей и цветами, и оркестр через кусты сирени звучал как через толстое стекло.

- Так я специально у вас была, - обратилась ко мне кастелянша. - Тут вот какое дело: ночью вы с покойным вдвоем оставались, значит, должны были знать, зачем он полез на винтовку? Как туда попал? Неужели так у него губу разъело, что он так и умер не в себе, а об этом особый протокол писать будут. Вот и меня спрашивали, а что я знаю? Вы там трое сидели, меня с вами не было.

Я посмотрел на ее наглую улыбочку, спокойные ореховые глаза и вдруг даже задрожал весь - так она мне стала ненавистна!

- Так что вам, собственно, от меня надо? - спросил я тихо и бешено. Она встала в тупик. Никто и никогда не слышал от меня такого тона.

- Да мне, - насмешливо начала она, но поглядела на мою спутницу и запнулась.

А меня уж колотило. Ее плоское лицо с вздернутой губой и косой улыбочкой так и прыгали у меня перед глазами. Я и до сих пор отчетливо помню его - раз и навеки, как при вспышке молнии.

- Если вы такого мнения... - начала она.

- Постойте, - остановил я ее, переводя дыхание, - вот вы говорите, вас допрашивали. Ну и правильно. Он же к вам ушел. Вы знаете зачем - шел на десять минут, а вернулся ночью и пьяный. Из-за этого у него был скандал с Машей. Из-за этого его и застрелили.

Пока я говорил, она смотрела на меня в упор, как бы стараясь понять что-то, а я так разошелся, что на нас уже начали оглядываться. Двое мальчишек так и застыли с рогатками возле куста сирени.

- Ну а еще что скажете? - спросила кастелянша спокойно.

- Вы!!!.. - крикнул я.

- Ой, только тише! - попросила моя спутница, - и не надо таких слов. Нас же слушают!

- Да нет, пусть, пусть! Меня не запугаешь! - улыбнулась кастелянша. Ну ладно. Вот вы с Машкой и с ним пили, выпили все, его за новым послали. Это все так! Да как же он около солдата очутился? Куда же вы его послали?

- Он к вам пошел, а не к солдату. Вы это знаете.

- Что я знаю? - холодно и спокойно возразила она, - мы об этом говорить сейчас не будем. Это вы там скажете. Но как же это вышло: пошел он ко мне, а очутился вона где - возле цайхгауза. И еще одно мне чудно: с ним Машка была, а он ко мне пошел, это с каких же щей? Нет, тут он вам что-то не то сказал.

- Да ничего он мне не говорил, - сразу отрезал я. Тут глаза у нее блеснули и погасли.

- Ну а тогда уж совсем чудно, - сказала она медленно и спокойно. - Вам он ничего не говорил, Машке тоже, татарин и подавно ничего не знает - так откуда вы все это взяли?

Я молчал.

- Значит, не хочется вам по-доброму? - спросила кастелянша.

- А как это, по-доброму? - поинтересовалась моя спутница.

Во время разговора она не сводила с нее глаз, как бы боясь пропустить любое ее движение или слово.

- По-доброму-то как? - обернулась к ней кастелянша. - А так, чтоб звону лишнего не было. Потому что хотя где и с кем он пил, я не знаю, но вот Машке я физиономию побила не зря, а за что - она знает, но вот у нее жених есть тоже вроде ученый, в бухгалтерии работает, так неудобно, чтоб ему об этом с каждой колокольни звонили. Он может и нос отворотить. Это тоже очень просто. Знаете наше дело - молчи побольше. И опять другое: вон главврач жене Ивана телеграмму отбил. Может быть, ей помогут страховку или пенсию выхлопотать. Все-таки, как сказать, не в кабаке убит человек, а при долге службы. А если выяснится, что он на работе с вами казенный спирт распивал да с Машкой в ванне запирался, ну тогда, пожалуй, насчет пензии-то погодишь. Вот я к вам и пришла, а не хотите...

Она поклонилась и быстро пошла. С целую минуту мы молчали.