Юрий Дружников - Няня в венчике из роз

Некоторые из биографов поэта, кто неумеренно восхвалял ее, по прошествии времени начинали перечить самим себе. Тот же Анненков после дифирамбов вдруг одергивает себя, комментируя рассказы няни: "Они поражают вообще хитростью и запутанностью содержания, которые иногда трудно и разобрать". Или: "Выходит так, как будто добрая и ограниченная старушка Арина Родионовна играла нечто вроде роли бессознательного мистического деятеля в жизни своего питомца". И дальше: "не ее слабая и немощная рука указала поэту ту дорогу, на которой он очутился". В.Н.Майков писал: "Будем же беспристрастны и не станем преувеличивать влияния Арины Родионовны на Пушкина...". Вересаев, любящий подробности, хотя и назвал ее вслед за Анненковым "знаменитой", но в книге "Спутники Пушкина" бегло рассказывает о няне, цитируя строки Пушкина и Языкова.

Вряд ли няня понимала, что именно пишет барин и какое значение эти тексты имеют. А доказательства роли ее переходят в неумеренные обобщения и потому подчас выглядят пародийно. Ульянский пишет: "Пушкин часто читал ей свои произведения и интересовался ее суждением. К сожалению, до нас не дошли ее отзывы о произведениях поэта". Впрочем, эта мысль просто заимствована у Анненкова: "К несчастью, мы ничего не знаем, что думала няня о стихотворных забавах своего питомца". Тогда в чем же ее гениальность? Впрочем, добавим мы, умение слушать -- тоже талант, свойственный, правда, в еще большей степени, чем людям, собакам и кошкам.

В критический момент жизни Пушкина, когда жандармский офицер увозил его в Псков, няня, по рассказам, плакала, а барин ее утешал. Утром Яковлева явилась к Осиповой нечесаная и плакала навзрыд. "Что ж, взял этот офицер какие-нибудь бумаги с собой? -- спрашивали мы няню. -- Нет, родные, никаких бумаг не взял и ничего в доме не ворошил; после только я сама кое-что поуничтожила... -- Что такое? -- Да сыр этот проклятый, что Александр Сергеевич кушать любил, а я так терпеть его не могу, и дух-то от него, от сыра-то этого немецкого, такой скверный...". Цитата-то известная, но свидетельствует об уровне понимания Ариной Родионовной того, что происходило с поэтом.

Лицеист Пушкин помянул в шутливых стихах женщину, которую иногда в литературе называют Ариной Родионовной:

Оставя книг ученье,

В досужный мне часок

У добренькой старушки

Душистый пью чаек.

Разумеется, это не она, ибо дальше говорится, что он целует у нее ручку, а она читает газеты, выуживая оттуда сплетни. А главное, вовсе не чаек любила пить няня. Многие знакомые Пушкина, вспоминая ее, подчеркивают страсть Арины Родионовны к выпивке. Воспоминания Пущина: "Незаметно полетела в потолок и вторая пробка; попотчевали искрометным няню...". "Послание к няне" Языкова посвящено загулу:

Ты набирала нам затейливый обед!

Сама и водку нам, и брашно подавала,

И соты, и плоды, и вина уставляла

На милой тесноте старинного стола!

Стихи Языкова "На смерть няни А.С.Пушкина" -- тоже не печаль об ушедшем человеке, а воспоминание о трех гуляющих приятелях (Вульфе, Пушкине и себе):

Стол украшен

Богатством вин и сельских брашен,

И ты, пришедшая к столу!

Мы пировали. Не дичилась

Ты нашей доли -- и порой

К весне своей переносилась

Разгоряченною мечтой;

Любила слушать наши хоры,

Живые звуки чуждых стран,

Речей напоры и отпоры

И звон стаканов об стакан.

Уж гасит ночь свои светила,

Зарей алеет небосклон;

Я помню, что-то нам про сон

Давным-давно ты говорила.

Напрасно! Взял свое токай,

Шумней удалая пирушка.

Садись-ка, добрая старушка,

И с нами бражничать давай! (1830)

Добрая старушка только что умерла, а поэт приглашает ее в собутыльники. К концу Языков отмечает, что няня "как вино, красноречива". Вдохновленный ее горячительными наливками, Языков написал о няне Пушкина больше строк, чем сам Пушкин. "Это была старушка чрезвычайно почтенная, -- придется повторить цитату из воспоминаний Марии Осиповой, -- лицом полная, вся седая, страстно любившая своего питомца...". Следующая далее часть фразы в ряде изданий вырезана: "...но с одним грешком -- любила выпить". Советский биограф няни объясняет ее склонность к алкоголизму в марксистско-ленинском духе: "Этот грех являлся отзвуком исконной черты всего села Суйды и тяжелых условий рабской жизни".

Проблему эту мы обсуждали с коллегой-фрейдистом, и его взгляд, возможно, тоже уместно привести. Согласно психоаналитической концепции, oral gratification -- оральное наслаждение -- идет у поэта не от матери, а от мамушки, которая, за отсутствием настоящей кормилицы, остается для него во взрослые годы синтезированным образом в лице Арины Родионовны. Разница в том, что мастерица делать настойки потчует его теперь не молоком и не чайком, а самогоном. Почти классический вариант эдипова комплекса, в котором, однако, мать подменена мамкой, а сын получает наслаждение не прямо, а косвенно, соответственно платя за это любовью не матери, а няне.