Владимир Дудинцев: Между двумя романами

К этому времени во всем мире очень остро стоял вопрос о картошке. Как стало известно, ей угрожала гибель, полная деградация и исчезновение с наших столов. Почему так получилось?

Известно, что пионерами в деле разведения картофеля были индейцы. Они собирали и, естественно, отбирали самые вкусные клубни, проходя мимо 150 типов картофеля, и отобрали один солянум-туберозум. Этот вид картофеля и привез Колумб, и картошка пришлась ко двору, стала захватывать посевные площади, которые первые 100 лет разрастались, а потом стали сокращаться, потому что все то, что паразитировало на европейских растениях, стало набрасыва-ться на беззащитную картошку и ее уничтожать. Только в нашей умеренной полосе картошка живет нормально. Но и здесь развивается грибок, который, по подсчетам ученых, в скором времени должен свести на нет всю картошку. Уже в 30-40-х годах ученые мира стояли перед проблемой, как спасти картошку, как повысить иммунитет, устойчивость против вредителей, и теоретически нашли путь скрестить дикий простейший вид картошки с солянум-туберозум и получить гибрид. Но эти два вида картофеля оказались биологически несовместимыми. Скрещивание не удавалось.

Нина Александровна у себя на квартире в Мучном переулке, пользуясь допотопным микроскопом и руководствуясь только страстностью ученого, любовью к Родине и наукой, которую Лысенко окрестил вейсманизмом-морганизмом, первой в мире сумела получить продуктивный гибрид. Она решила задачу, которую не решили нобелевские лауреаты, группа ученых, финансируемая Рокфеллером, в лабораториях, оснащенных новейшими приборами.

Когда она это сделала, то принесла полученный гибрид в горшочке во Всесоюзный инсти-тут растениеводства, где к тому времени она проходила свой второй год аспирантуры. Она не афишировала своей преданности генетике, так сказать, крестилась тремя перстами, с отличием закончила институт, и ее взяли в аспирантуру.

Институт был основан Вавиловым. Когда Вавилов был арестован, его место занял Сизов. И вот Нина Александровна принесла полученный ею гибрид и показала академику. Он сразу же по листве распознал, что это такое: кто отец, а кто мать, погрозил ей пальцем и спросил, как она могла это получить.

Я недавно читал рассказ о католическом священнике. Когда он читал проповеди в церкви, женщины падали, рыдали, их выносили - так он умел донести до сердца слово божье. Однажды к нему пришла прихожанка со своим слепым сыном и говорит ему: "Святой отец, я не знаю другого человека в мире, кроме вас, который мог бы по чистоте своей и по силе веры своей быть так близок к господу. Поэтому я прошу вас: возложите руку на этого несчастного слепца и помолитесь богу, чтобы он выздоровел и прозрел". В полном смятении преподобный начал отказываться: "Как я могу взять на себя цель, которую мог бы осуществить только Христос. Это было бы страшным грехом, это просто невозможно!" Женщина продолжала умолять его, и он, повернувшись к алтарю, стал взывать к господу, чтобы простил ему грех, так как женщина очень верит в бога и он не может поступить иначе, как возложить руку на несчастного слепца. После такого длительного объяснения с богом он возложил руку на голову слепца, произнес слова молитвы, и вдруг слепец открыл глаза и воскликнул: "Свет! Свет!" В эту минуту преподобный утратил дар речи... Он отступил на шаг и почувствовал, что в нем что-то ломается... Оказывает-ся, говоря каждый день о чудесах, сам он в них не верил. И когда пред ним свершилось чудо, он не мог понять, как это произошло. И с этой минуты он перестал читать проповеди. Эта история проявила в нем отсутствие веры и наличие тончайшего фарисейства, которого он сам не замечал.

Точно так и этот академик, который многие годы преподавал лысенковскую биологию и знал ее бесплодность, погрозил Нине Александровне пальцем и сказал: "Я знаю, как вы это сделали. Так и продолжайте". Как будто она получила результат, используя методы науки, официально поддерживаемой государством.

Нина Александровна на защите продемонстрировала то, что ею было сделано, и мгновенно получила ученую степень. Ее ожидала блестящая карьера. Но Нина Александровна опублико-вала небольшую статью, в которой рассказала, как в действительности был получен гибрид. Ее немедленно отлучили, выгнали с работы и 10 лет она была на иждивении мужа, инвалида Отечественной войны. За это время она провела 27 скрещиваний, которые прославили ее и нашу биологическую науку на весь мир. И что любопытно: в этом же самом институте создалась очередь; со всего мира туда ехали ученые за гибридным материалом, за помощью, чтобы спасти мексиканскую, английскую, скандинавскую, германскую картошку. Когда приезжал очередной иностранец, не стесняясь, призывали Нину Александровну и говорили ей: "Приоденьтесь получше. Приехал господин Густавсон, или господин Штубе, или еще кто-то". И когда этот господин приходил, ему представляли Нину Александровну и говорили: "Вот наша фрау доктор. Мы с ней коллеги. На основе достижений нашей науки ею сделано то-то и то-то. Нина Александровна, передайте, пожалуйста, господину такому-то набор ваших гибридов". И Нина Александровна должна была это делать... А потом иностранец уезжал, и она уходила к себе домой. Так длилось десять лет.