Кани Джеронимо - Постскриптум

- Я, конечно, дико извиняюсь, - услышал я. - Вы, конечно, можете не давать. Но не могли бы вы все-таки дать нам сто пятьдесят рублей.

Перед нами стояла девушка лет шестнадцати, а за ней ее друг, на вид девятнадцатилетний. Оба они были с рюкзаками, увешанными значками. Так выглядят поклонники группы "NIRVANA". По крайней мере, выглядели раньше.

Я решил лечь на скамейку, и, ложась, полез в карман, чтобы достать деньги. Вынув на свет неаккуратно сложенные разноцветные купюры, я нашел среди них три бардовые бумажки и протянул девушке, которая их просила.

Пока я это делал, ОНА легла рядом со мной. Я прижал ЕЕ к себе левой рукой. И моя злость оттого, что кто-то вмешался в наш мир - пропала.

На соседней скамейке проснулся пьяный мужик. Он тоже полез в карман за деньгами. Из одного кармана он достал несколько зеленых сторублевок, а из другого ключи, по-видимому, от квартиры. Девушка, ни чуть не смущаясь, взяла и те деньги, которые ей протянул пьяный мужик.

- Совсем уже обнаглели. Пятнадцать лет, а уже пьют, - сказал он вслед удаляющейся паре. - Я вот бухать начал только в семнадцать...

Мужик встал. Поднял пакет, лежащий под скамейкой, которая служила ему кроватью в эту ночь. И пошел прочь.

Он, пошатываясь, гордо прошел мимо милиционера стоявшего не далеко.

- Однако, смелый поступок, - сказал я.

ОНА поцеловала меня в губы. Самые красивые губы на свете соприкасались с моими. Почему она выбрала меня? Я не знаю.

Я довел ЕЕ до школы, и ОНА скрылась внутри ее. Когда-то это была школа. Четырехэтажное, желтое здание. Я и сам здесь когда-то учился. А что там сейчас - я не знаю.

Почему, ОНА пошла именно сюда? Я не знаю. Слишком много всех этих "не знаю". Но это самый честный ответ.

Я знаю, что вечером, когда ОНА выйдет из дверей этого здания, мы зайдем в магазин и купим бутылку самого дешевого портвейна и белый хлеб. Мы пойдем на берег Свислочи. Будем пить портвейн с горла, и бросать хлеб наглым птицам, смело подплывающим к самому берегу. Мы будем пьяно смеяться, и целовать друг друга. И никто не будет нам мешать. А когда стемнеет и холодный ветер начнет дуть с реки, я сниму свои замшевые, голубые кроссовки сорок четвертого размера, и надену их на ЕЕ ножки. Мы, обнявшись, пойдем домой: я босиком, а ОНА, забавно шлепая моим кроссовками.

Я решил никуда не уходить, а ждать ЕЕ прямо тут. Тем более, мне было приятно походить по местам своего школьного времени.

А вот памятник, который я красил шесть лет назад. С тех пор его ни разу не перекрашивали!

Я не спрашивал ЕЕ, куда ОНА исчезла тогда. А даже если бы и спросил, то скорей всего, ОНА бы мне не сказала. Чмокнула бы в щеку, начал бы бегать от меня по комнате. Но ни за что бы, не сказала.

Теперь, ОНА живет со мной. Иногда я просыпаюсь ночью лишь для того, чтобы посмотреть со мной ли ОНА еще, а потом долго не могу заснуть.

А вы бы смогли заснуть, если бы рядом с вами спала красота?

Признаться, я и сейчас боюсь, что ОНА может исчезнуть. Но стоит мне посмотреть в ее глаза, как все страхи сразу же пропадают.

Мы теперь снова вместе, чтобы уже никогда не расставаться.