Эльчин: Смертный приговор

Старуха Хадиджа раз в три-четыре дня ходила на Новый базар, покупала кило семечек, дома жарила, садилась у ворот на маленький табурет, постелив на него тоненький тюфячок, и продавала прохожим, махаллинским ребятишкам стопятидесятиграммовый стакан семечек за десять копеек. Чтобы стакан не разбился, она обклеила его изнутри бумагой, да так толсто, что вместо ста пятидесяти он и сто граммов вмещал с трудом. Рядом с мешочком, полным горячих семечек, лежали вложенные друг в друга бумажные кульки: кто не хотел сыпать в карман, старуха Хадиджа давала кулечек. Газетами для кулечков снабжал ее студент Мурад Илдырымлы. Каждый день утром, отправляясь в университет, он покупал свежие газеты. По утрам автобус бывал очень набит, газеты он читал днем, возвращаясь с занятий, а те, что не успевал прочитать в автобусе, читал у себя в комнате, и все это время старуха Хадиджа терпеливо ждала газет, сама не покупала, деньги не тратила и, как только получала от квартиранта прочитанные газеты, аккуратно разрезала, крутила кульки, и настроение у нее явно улучшалось. "... Вы мне нравитесь!... - говорила она. - Вы, деревенские, умные бываете! За девушками не бегаете! В город приедете - учитесь, людьми становитесь, а наши шоферами делаются да еще не знаю кем... Вон мой болван мышей ловит!... Вы мне нравитесь!... И ты умный, ей-богу, вот смотрю я на тебя, день и ночь занимаешься, водку не пьешь, девок не водишь!... Маладец!... Учись!... Если что хорошее и выйдет, так только из учебы! У безграмотных жизнь как у меня, сам видишь, сижу, семечки продаю..." Конечно, бедная старуха Хадиджа не знала, ценой каких мучений досталось ему студенчество в Баку и с какими муками продолжается... А может, знала?...

Будущий студент Мурад Илдырымлы после окончания сельской школы два года подряд приезжал в Баку поступать в институт и оба раза срезался, первый раз за письменную литературу получил "хорошо", за устную - "плохо", второй раз за письменную - "отлично", за устную - опять "плохо". Первый раз, сдавая устный экзамен, он ответил на все вопросы, но преподаватель его вовсе не слушал, часто зевал, и когда зевал, его выпуклые глаза под грубыми широкими бровями (сколько лет прошло, а те выпуклые глаза студент Мурад Илдырымлы все еще время от времени вспоминал...) наливались влагой. Будущий студент ответил на все вопросы, и преподаватель спросил: "Кто написал роман "Муки моего любимого"?" Мурад Илдырымлы слыхом не слыхивал о таком романе, поэтому он замер, хлопая ресницами, и преподаватель, по-прежнему зевая, поставил хорошую двойку, взглянул поверх головы Мурада в сторону аудитории и по-русски (хотя экзамен шел на азербайджанском) громко сказал: "Следующий!"

Мурад Илдырымлы, вернувшись в село, снова стал готовиться, правда, не только роман "Муки моего любимого" не нашел, но даже и упоминания о нем нигде не встретил. День и ночь он читал, и на следующий год, приехав в Баку, приемный экзамен по письменному опять сдал на "отлично", сдавая устный, тоже ответил на все вопросы. Когда Мурад говорил, молодой преподаватель, часто зачесывая расческой назад набриолиненные волосы и улыбаясь, с удовлетворением кивал головой, подтверждал ответы Мурада и, как только будущий студент закончил отвечать, сказал: "Очень хорошо! Из тебя получится хороший литератор!... А теперь скажи, как звали старшего сына и младшую дочь гениального русского поэта Александра Сергеевича Пушкина!" Мурад Илдырымлы, как и в прошлом году, умолк, хлопая глазами, потому что он хорошо знал, что Александр Сергеевич Пушкин - гениальный русский поэт, он читал его произведения, но как звали старшего сына и младшую дочь, как вообще звали детей той гениальной личности, Мурад Илдырымлы не знал. "Из тебя получится хороший литератор! Культура речи у тебя пока не развита, но ответы твои мне понравились!... Ты будешь хорошим литератором! Иди, еще один год поготовься, приходи, мой друг! Обязательно приходи! Мне понравились твои суждения!"

После этого случая будущий студент ровно пять лет в Баку ногой не ступал, из-за маленького роста, слабого здоровья его и в армию не взяли, работал он в селе библиотекарем, вернее, получив уголок в подвале, где был склад правления колхоза, именуемый, впрочем, библиотекой (в отчетах на уровне района и республики он проходил как библиотека), начал устраивать там в самом деле библиотеку, писал в районные и республиканские организации письма, просьбы, требования, искал, покупал, получал книги, газеты, журналы. И все читал, читал, читал.