Игорь Ефимов - Суд да дело

пуговица за пуговицей это как разворачивать подарок

особенно если оттуда идет такой жар как у тебя

хочется тут же залить водой молоком лимонадом

шампанским

в следующий раз запасу

и как же легко как уверено они слетели с языка

эти невероятные слова "следующий раз"

А себе в следующий раз припасу корсет

вот уж повозишься со шнуровкой долго-долго

все же было в этом свое очарование

красивые плоды должны лежать открыто в чашах и вазах

а не висеть в мешочках с бретельками

но ведь и идею корсета когда-то сумели изгадить

видимо плоскогрудые ревновали и добились

чтобы корсет изменил свое назначение выставлять

а взял на себя роль скрывать

чтобы стальные пластины и китовый ус

сжимали бедных женщин до размера доски

до потери дыхания

и ведь не мужчины решили нас мучить

нет сами все сами

И уж коли речь и пальцы дошли до плодов

сознаюсь что каждый раз

когда я вижу как жадно ты тянешь их в рот

я боюсь твоего разочарования

ты может быть думал что это яблоки с Древа Познания

добра и зла

и рвешься вкусить вопреки Высочайшему запрещению

но это не так Творец не мог оставить их нам

иначе бы мы обогнали вас в познании

и отвлекались от главного дела родить

И уж коли речь и все остальное дошло до "родить"

прочь последняя нейлоновая преграда

прочь одеяла и пижамы

мы станем совсем одна плоть

хотя для этого придется совершить много

довольно смешных движений

больше тебе чем мне

это все же так смешно и несправедливо

что я могу лежать не напрягаясь

обнимать тебя и видеть белый свет

а ты должен отжиматься на руках как гимнаст

или остаешься уткнувшись лицом в подушку

да еще вынужден скакать взад и вперед

как мальчик на лошадке-скакалке

хотя в этом светится смысл

быть может это проверка пути

пробный вагончик пускают по новой дороге сто раз

прежде чем пустят поезд с бесценным грузом

и помнишь мы говорили о бедности языка

о том что мы не можем передать друг другу

что с нами происходит в эти минуты

поэтому мудро умолкаем

и я тоже скоро вот-вот замолчу онемею

мы перейдем на язык цветов

ты так и сказал что в тебе расцветает цветок

заполняет лепестками все тело

это можно изобразить на экране

цветы будут разными иногда это мак

в другой раз пион рододендрон магнолия орхидея

так вот я хочу успеть сказать тебе

что у меня сегодня расцветает гладиолус

цветок за цветок по длинному стеблю

цветок за цветком цветок за цветком цветок за цветком

На исходе ночи Киперу приснился многосерийный сон. Он плыл в лодке по озеру Себаго, а на корме сидела женщина. Кругом плавали утки, гуси, чайки. Но женщина в каждой серии была другая. Некоторых он узнавал, некоторых - нет. Потому что ему все время приходилось оглядываться на дальний берег. Нацеливать нос лодки на теремок с лифтом, видневшийся там.

В какой-то из серий он вспомнил один прием. Чтобы сохранять направление, гребец должен смотреть на макушку сидящего на корме и совмещать ее с каким-нибудь деревом на берегу. Или скалой. И сохранять это совмещение, по-разному налегая на весла. Чуть сильнее - правым, чуть сильнее - левым. Тогда лодка будет двигаться правильным курсом, не нужно будет оглядываться назад каждую минуту.

Он так и сделал. Он сохранял направление. Но теремок перестал приближаться. Вдруг что-то испугало птиц на воде. Они с криками начали подниматься в воздух. Стая за стаей. Кипер оглянулся. Домика на берегу не было. Лесистые холмы раздвинулись и открыли бесконечную водную гладь. Уходящую до горизонта.

И тогда Кипер проснулся.

Долли лежала рядом, спиной к нему. Ее волосы катились по подушке, как волны во сне. Ее голое плечо светилось, как нагретый солнцем пляж. Ее новый ребенок, без шума и фанфар, начинал свое дальнее и трудное плавание.

Кипер осторожно встал, натянул халат поверх пижамы. Достал из-под кровати шлепанцы Роберта. Недельное пьянство напомнило о себе ноющей болью в висках. Он бесшумно дошел до дверей ванной, бесшумно прикрыл их за собой. Отыскал в шкафчике пузырек с аспирином. Проглотил несколько таблеток, запил водой из горсти. Ополоснул лицо, смочил волосы. Ему показалось, что седая прядь стала вдвое шире.

У ванной была вторая дверь. В коридор, в детскую, в другую спальню? Кипер поднял крючок, выглянул в открывшуюся щелку. Ромб солнечного света лежал на ковре в коридоре, стекал уголком на ступени лестницы. Грегори и Стелла серьезно смотрели с фотографии на стене. Стоявшей за их спинами Долли приходилось улыбаться за всех троих.