К Енко - Частная жизнь Гитлера, Геббельса, Муссолини

На этом дневник Евы Браун заканчивается. Ильзе Браун, которая разыскала поздним вечером Еву, чтобы вернуть ей взятую напрокат одежду для танцев, увидела свою сестру без сознания, вырвала записи из открытого дневника и позвонила врачу, который и спас Еве жизнь. Позже Ильзе возвратила сестре дневник. Ева сохранила его на Оберзальцберге. Ее просьбу, изложенную в письме незадолго до самоубийства в Берлине, уничтожить записи, Ильзе и Гретл не выполнили. Они скрывали эти страницы у матери офицера СС, где из-за болтливости одного посвященного, их обнаружили американцы, конфисковали и отправили в Америку. Национальный архив в Вашингтоне предоставил документ для опубликования.

Гитлер узнал о содержании дневника и выполнил свои обещания, подарив Еве собак и дом в лучшем квартале Мюнхена Он освободил её от работы у Хоффмана. Теперь не проходило дня или ночи, чтобы Адольф не позвонил или не послал записку своей Патшерль (одно из ласковых имен, которым он её звал).

Когда в 1936 году Гитлер перестроил Бергхоф, он расположил её комнаты так, чтобы непосредственно связать с его собственными. Его нежность к ней непрерывно возрастала. Ева удивительно дополняла Гитлера, давая ему то, в чем он отчаянно нуждался: спокойствие, умиротворенность, нежность, тепло и психическую энергию юного, ещё не обессиленного жизнью существа. Она была идеалом той женщины, которую он так часто описывал: сообразительна, уютна, нежна, наивна, мила и глупа. Ева казалась фюреру женским воплощением Германии, той податливой, светлой стихией, мощной, но безвольной, которой он, "мужской гений" страны, был призван повелевать и руководить. Наконец, с ней прекрасно отдыхалось.

Генерал Кейтель вспоминал: "Ева Браун была среднего роста. Очень стройна и очень элегантна со своими светло-шатеновыми волосами. Ее ноги совершенны, и это то, что все замечалив первую очередь, глядя на нее. Эта особа очень красива. В то же время робка, по меньшей мере, очень сдержана. Она всегда держалась в тени, и только случайно её можно было увидеть в Бергхофе".

Гитлер следил за тем, чтобы Ева не участвовала в политической жизни. Ее имя воспрещалось упоминать в официальной прессе. Часто Ева ждала всю ночь, пока длился "час чая" - прием важных гостей, искренне завидуя, а потом и испытывая настоящую ненависть к овчарке Блонди, которая лежала у ног хозяина, тогда как она до утра коротала ночь в одиночестве.

Он щедро вознаграждал Еву подарками. Не прошло и недели со дня его прихода к власти, как Гитлер подарил ей к совершеннолетию драгоценный турмалиновый гарнитур: браслет, серьги и кольцо. Камни - средней величины, но оправа редкая, изысканной работы. Ева очень любила эти драгоценности, всегда держала их при себе и надела на себя в страшный день совместного с Гитлером самоубийства. Он, осуждавший мотовство,оказался удивительно щедрым к любовнице. Ева имела целую коллекцию платьев от Роматского, дорогие меха, двухэтажную виллу в Мюнхене, машину. Она получала конверты с деньгами, секретные выплаты из партийной кассы, не говоря уже о леопардовом купальнике, наборе красивых и ценных баварских корсажей, передников и т. д. Среди подарков Гитлера называют также двух агатово-черных фокстерьеров (Негри и Негус).Еву сопровождал на прогулках, держась, правда, со своими двумя эльзасскими волкодавами на почтительном расстоянии, огромный негр-охранник из СС.

В Бергхофе её звали "хозяйкой дома". Во время войны фюрер назначил её управляющей Бергхофа, соблюдая, таким образом, закон об обязательном труде. Она распоряжалась мажордомом-интендантом СС Кенненбергером, его женой, - с которой, правда, постоянно, ссорилась, - слугой Хансом и служанкой Лизи.

Ее комната была обставлена просто, что нравилось Адольфу: большой полукруглый диван с подушками, над которым висела картина "Акт" обнаженная, стоящая на коленях молодая женщина с откинутой назад головой, похожая на Еву. На противоположной стене висел портрет Гитлера. Здесь, как и на мюнхенской вилле, стоял телефон, имевший прямую связь со спальней фюрера. Эту последнюю мало кто видел. Обычная кровать, столик, простой шкаф и везде разбросанные книги, которые Гитлер читал с поражающей быстротой. Из спальни дверь вела на большой балкон, куда, кроме Адольфа, могла заходить только Ева. Говорили, что глубокой ночью Гитлер любил выходить на него и подолгу смотреть на звезды. Но в точности никто не знал, что он делал в это время. Сама атмосфера Бергхофа вызывала гнетущее ощущение. Одна из секретарш фюрера Т. Юнге вспоминала: "Я никогда не чувствовала себя в Бергхофе по-домашнему... Там было что-то странное в воздухе, что-то необъяснимое, что угнетало и вызывало недоверие..."