Кирилл Еськов: Карстовый провал

Ну а ежели вдруг какой несознательный человечишка откажется лезть в Пещеру? Скажет: "Осто...юбилеело мне, ребята, каждую ночь от схрулей бегать в виде сарны! Идите вы все на хрен, либо переводите меня на штатную должность саага" -- тогда как? А очень просто: тогда отщепенцем займется "Служба психического здоровья населения", она же -- "Триглавец"; попросту говоря -- тайная полиция.

Надобно заметить, что подобные конторы всегда занимают почетное место в структуре утопических обществ (от натурального острова Утопия с его сифогрантами до Мира Полудня с КОМКОНОМ-2), однако то, что придумано Дяченко, поистине поражает воображение. Это вам не по-чеховски интеллигентный КОМКОН, который десятилетиями не может найти управу на доставшего его до самых печенок скандалиста Бромберга... Объем полномочий и характер работы Триглавца (название происходит не от трехглавого дракона, а от трех составляющих Контору "Глав" -- Рабочей, Познающей и Охраняющей, которые -- в привычных терминах -- можно назвать оперативным отделом, аналитическим отлделом, и внутренней контрразведкой) вызывает лишь одну ассоциацию: оруэлловскую Полицию мысли.

Первейшая задача Триглавца -- выявление социально-опасных "личностей, чья норма агрессивного поведения превышает установленное число": делается это на основе того, как человек ведет себя в Пещере, попросту говоря -какие он видит сны. Выявленных... нет, не лечат, не ссылают на отдаленный остров, даже не лоботомируют -- их просто-напросто уничтожают, прямо в Пещере. Я не стану обсуждать саму эту замечаюльную идею -- карать за еще не совершенный проступок (вроде как отправлять на виселицу всякого, чья физиономия несет перечисленные Ломброзо "черты убийцы"): вряд ли стоит напоминать и о том, что подобная практика "ликвидации" без суда и следствия, лаже если речь и вправду идет о страшных преступниках, не может не вылиться в чудовищные злоупотребления (всякая власть разлагает, а абсолютная -разлагает абсолютно). Однако даже и без сознательных злоупотреблений -ошибки-то всегда возможны; а ну как что-нибудь напутают и шлепнут не того, кого следует? Исключено, авторитетно заверяют нас авторы: "Рабочая глава ошибается не так уж часто" (подразумевая, что та не ошибается вовсе); как же-с, помним -- "У нас зря не арестовывают; вы что же это -- нашим Органам не доверяете?" (Кстати, любопытно -- есть ли в этой замечательной стране нечто хотя б издаля смахивающее на Habeas Carpus?)

А потом -- слово за слово -- выясняется, что объектом "заботы" Службы психического контроля может стать отнюдь не только потенциальный Чикатило: "В Пещере можно дотянуться до всякого (с.316)" -- в том числе и до своих собственных сотрудников. Впрочем, не обязательно даже лезть в Пещеру: Триглавец может действовать и средь бела дня, вполне традиционными методами -- засунуть неугодного человека в психушку, сбить его на улице машиной... Итак, насилие из мира "Пещеры" отнюдь не исчезло: оно просто монополизировано вполне конкретной организацией (воистину, как говаривал Жванецкий: "Что охраняешь -- то и имеешь"). Как заявляет с простодушным цинизмом Тритан: "Триглавец действует в рамках закона, а если закон по какой-то причине тесен -- что ж, Триглавец его перекроит (с.244)". И возникает закономерный вопрос: если Триглавец осуществляет тотальный контроль над обществом, то кто же контролирует сам Триглавец?

Вы таки будете смеяться, но -- никто!.. Нет, я не в том смысле, что любые спецслужбы спокон веку стремились к бесконтрольности; я имею в виду -в нашем случае механизмов контроля над этой восхитительной организацией не предусмотрено даже теоретически. Над Полицией мысли все-таки стояла Внутренняя Партия, над НКВД -- лично товарищ Сталин; в нашем же случае Администратор (сиречь президент) умирает так же, как и любой его подданный: "Сон его был глубок, и смерть пришла естественно" -- какой уж тут контроль... То есть -- реальной властью в этой стране является тайная полиция, та самая, что ежедневно убивает по человеку, не утруждая себя доказательствами... Ах, да, виноват! -- у них же есть "Кодекс Триглавца": "Любые страдания, умышленно или без умысла причиненные невинному человеку, подрывают основы Триглавца, etc (с.259)"; одним словом -- "Чистые руки, горячее сердце..." Ну, ежели Кодекс, тады, знамо дело, все путем... да и вообще -- лишь бы не было войны!

Краеугольный камень конструкции, созданной Дяченко -- "Мир Пещеры честен. Мир Пещеры не знает чувства вины, а потому настоящее, подлинное узнавание невозможно (с. 132)." "Танцуют все!" -- и пусть начальство в Пещере является саагами, но рано или поздно и одряхлевшего саага тоже загрызет стая наглых схрулей... И тут вдруг, где-то посередке книги, выясняется, что помимо зверей по этому "заповеднику первозданных инстинктов" бродят вооруженные егеря: эти-то сами ничем не рискуют, и лишь поддерживают порядок (то есть убивают тех, кого положено). Кто же эти самые счастливцы, избавленные от смерти в зубах хищников? Ну, натурально, сотрудники Триглавца -- тоже мне бином Ньютона. Вот, пожалуй, именно на этом невольном парафразе "Все звери равны, но некоторые равнее прочих" мир романа "Пещера" (и без того нс слишком убедительно выстроенный) просто рассыпается на куски.