Владимир Филатов - Васек Трубачев и товарищи

Васек кое-как захлопнул дверь. Вызвал лифт, учуял родной и до боли знакомый запах. Так, тут он (лифт) должен слегка подпрыгнуть, а тут издать протяжный выдох, а если дверь не откроется, нужно потянуть на себя черное колечко.

Москва встретила довольно приветливо. Солнце, но не жарко. Ветерок. Добрел до метро, пробираясь через ряды старушек, продающих хлеб и овощи, огибая очередь за куриными окорочками (самопилотируемыми) и говядиной (поди, английская, или ее тут нет). Коробки и обертки вертелись в пыльном вихре. "В Нью-Йорке тоже самое", - говорила ведь ОНА так когда-то. Надо тоже посетить. И ЕЕ, и Нью-Йорк. Да, Россия и US близнецы-братья. Кто более матери истории ценен? Мы говорим ... Нет, не рифмуется сегодня.

Обменный пункт. 3100. Очередь. Охранник в камуфляже, с вечной резиновой игрушкой. Васек вынул 5DM кругляш. Вроде, на метро должно хватить.

- Мы железки не принимаем!

- Что, не деньги?

- Деньги, но не принимаем. Пропускай следующего!

- Хорошо, хорошо. 20 пойдет?

- Пойдет.

Вот и денежки появились.

Ступеньки-пеньки-пеньки. Театральный киоск, лотки с газетами и журналами, киоски, киоски, киоски... Надо купить что-то почитать. Пара нищих, опекаемых милиционером. Прозрачный зеленый жетон. Потускневший мрамор станции. Вот и он - голубой вагон. Что может быть лучше московского метро, связавшего город-герой лучше, чем десяток автобанов? А в Германии вообще метро нет. Или в Гамбурге, Берлине ... Когда трамвайчик бежит над землей он трамвай, а под землей - метро. Кажись, так.

Люди. Васек слегка отвык от большого количества людей. Точнее, он их редко видел вместе. Или они все передвигались слишком быстро. Да и то лишь по пояс. На 140 км. час. Конечно, "Лицом к лицу", но ведь ничего не разглядеть! А тут народ, погруженный в чтение газет и книг или в быстрый, но приятнопонятныйдонюансов треп. "Мы сами люди не местный, пострадали от чеченской войны..." Ну вот, началось. Прям не уезжал никуда.

Эскалатор. Тележки. Мешки. Толкучка. По ногам не надо. А где "извините"? "Темирязевская". Шеф сидел, как всегда, у 1-го вагона и читал "Дайли".

- Привет. Пошли.

- Привет. Ты как-то сегодня странно прикинут...

- Обновил гардеробчик. Чего пишут?

- Да вот Дарья Цивина с юморком обзирает очередное питейное заведение.

- Обзирает? Это как Носик Интернет поносит? Как НОсик Microsoft понОсит наверное звучит лучше.

- Типа того. Ты что, за стихи взялся?

- Процитировать себя?

"Опять не пишутся стихи.

Все рифмы улетели.

Кто сгинул в дальние края, Кто..." Дальше не придумал.

- Ясно. Как у тебя лучше с аспирантурой? Чего-нибудь делал вчера?

- Я-то? Все по старому - туговато.

- У меня тоже. А время-то подходит. Интересно, как будут дела с погонами после защиты. Офицерами, вроде, до тридцати лет забирают.

- Я же вообще рядовой-необученный.

- Ну и "Раздолбай-мамай-губастый."

- Может, оно и к лучшему.

- В отпуск надо бы.

- Слушай, а где мы отдыхали в девяносто третьем, например, не помнишь?

- Летом в Алуште.

- А зимой?

- А что мы делали зимой? В каком-нибудь доме отдыха. То ли Лужки, то ли "Связист", то ли "Чехова", то ли "Русь". Нет, "Русь", бывший ЦК КПСС, рядом с "Лужками". Мы еще туда ходили в демократию играть. Отметились в сортире. Помнишь? Но это не в девяносто третьем. Не помню.

- А он женат? Вообще-то без кольца. Как у Любы делишки?

- Какая Люба?

- Понял. Базара нет. Ты с ней спал еще, недавно стала жрицей. Жрицей, Постум, и общается с богами.

- Ты сегодня какую-то херню несешь. Что за Люба?

- Это Бродский.

- Я знаю. Письмо к римскому другу. Доставай пропуск.

- А я забыл.

- Ну, если не пропустят, опять придется Лехе звонить с проходной.

Редкое для своего времени явление - российский производитель, который, несмотря на наезды со всех сторон, держался на плаву. Васек с Пашей работали тут почти с основания небольшого ТОО, которое потом умудрилось поглотить весь завод, а позже и завод-партнер. Есть в приватизации особенная прелесть. Новая метла по-новому метет. Новая охрана. Система пропусков. Пропуск с надписью в графе "Допуск" - "Везде" хранился у Васька в Карлсруе вместе с другим ворохом справок и документов из прошлой жизни. Он их перерывал или при переезде на очередную квартиру или каждый раз перед Новым Годом, когда он наведывался в Москву. С обязательным пролистыванием записной книжки и восстановлением в голове телефонов, явок, паролей. Васек пока не встретил ни одного Нового Года в благословенной республике.

Охрана - лопухи. Пропустили и не заметили. Может, в лицо знают?