Евгений Петров: Однажды летом

Волков разочарованно отворачивается и принимается упаковывать багаж в машине.

Дирижер подымает руки, опускает их и…

Тихий переулочек, в который еле слышно доносится марш.

По тротуару идет Телескоп рядом со своей старой мамой. Мама неудержимо плачет. Телескоп и растроган, и недоволен, потому что мама плачет очень громко и все время сует ему в руки большую подушку. Телескоп и так нагружен. Он несет фанерный чемоданчик и радиоприемник с репродуктором.

Чем дальше эта семейная процессия продвигается по переулку, тем слышнее становится марш.

На углу, откуда уже виден старт, толпа людей и автомобиль, Телескоп останавливается.

Телескоп. Теперь вы, мама, дальше не идите. До свиданья.

Целуются. Мать делает это с отчаянием. Телескоп старается поскорее отбыть прощальную церемонию. Он торопливо уходит вперед. Мать плетется за ним, плача и вытягивая вперед подушку.

Марш усиливается.

Телескопу стыдно, что его провожает мама. Он оглядывается и делает ей знаки, чтобы она шла домой. Все готово к отъезду.

Короткая перебранка между Волковым и Жорой о том, кому сесть за руль. За руль садится Волков.

Телескоп напяливает автомобильные «консервы», и мама, увидев любимого сына в столь странном наряде, падает в обморок. Бледный Телескоп садится на заднее место.

Антракт в оркестре.

Вербовщик. Смотрите! Не позже пятнадцатого июня!

Жора (подходя к пусковой ручке). Меры приняты! Доедем!

Напряженная тишина. Жора крутит ручку. Искры нет. Мотор безмолвствует. Жора продолжает надсаживаться. Результаты те же.

Пользуясь заминкой, мама пытается всучить Телескопу подушку.

Наконец Жора в третий раз чуть ли не со слезами запускает мотор. Машина вздрагивает, и мотор издает дряблое тарахтение.

Жора вскакивает в машину и окидывает толпу огненным взглядом.

Автомобиль трогается с места. Волков нажимает сигнал, который издает ветхозаветные, давно забытые, внезапно обрывающиеся звуки «матчиша».

«Матчиш прелестный танец, та-ра-та».

Мальчик надувает пузырь.

Играет музыка.

Гул приветственных восклицаний,

Проехав таким торжественным образом шагов десять, мотор глохнет и останавливается.

Жора с насильственной улыбкой выпрыгивает из машины, пытается завести мотор, но это не удается.

Томительное ожидание кончается тем, что Жора со злым лицом лезет под автомобиль. За ним лезет Волков.

Телескопу одному приходится сносить недоуменные взгляды провожающих.

Потные грязные лица Жоры и Волкова под машиной.

Когда автомобилисты вылезают оттуда, то обнаруживают, что порядочная часть толпы уже разошлась. Со вздохом они подымают капот и погружают руки в мотор.

Редеет оркестр. Один за другим расходятся кларнетист, валторнист, барабанщик, тарелочник и капельмейстер.

Постепенно угасающие звуки оркестра, лишенного различных инструментов.

Некоторое время сочувственно играет еще добрый геликон в трусиках.

Хриплое и глупое соло на геликоне. Но скоро уходит и этот добряк.

Из магазинов выходят продавцы и опускают железные рифленые шторы.

Грохот опускаемых штор.

В окнах зажигается яркий свет.

Вечер. Автомобиль посредине пустой темноватой улицы. Из-под него торчат три пары ног отважных автомобилистов.

Бледный мальчик, пользуясь случаем, влез в машину и там хозяйничает.

Горемычная мама сидит на тумбе и плачет.

Из-под машины вылезают все трое и поспешно занимают места.

Жора заводит мотор. Слышится долгожданный стук. Зажигаются бледные фары.

Волков дает сигнал. «…Привез его испанец, брюнет могучий…»

Машина делает скачок и катит по улице.

Мама с неожиданной энергией бежит за машиной, забрасывает туда подушку и на ходу обнимает сына.

Телескоп. До свиданья, мама!

Волков (впустую улицу). Прощайте, ребята!

Жора затягивает песню. Волков и Телескоп ее подхватывают.

Песня.

Тот час утра, когда солнце уже взошло, но блистающая повсюду роса еще вызывает ледяную дрожь.

По широкому шляху неторопливо и деловито, как такса, движется автомобиль.

На заднем сиденье, уткнув нос в мамину подушку, спит Телескоп. Впереди дремлет Жора. Голова его мотается от капризных бросков автомобиля.

За рулем – преувеличенно серьезный Волков. Взглядом капитана он окидывает кукурузные поля, придорожные деревья, сухие колеи. Иногда он даже прикладывает ладонь ребром ко лбу и неустрашимо вглядывается вперед. Между тем дорога имеет чрезвычайно мирный вид и не сулит никаких опасностей.