Антон Чехов - Тина

«Есть места, – думал он, – где трезвого тошнит, а у пьяного дух радуется. Помню, в оперетку и к цыганам я ни разу трезвым не ездил. Вино делает человека добрее и мирит его с пороком…»

Вдруг он остановился, как вкопанный, и обеими руками ухватился за косяк двери. В кабинете Сусанны, за письменным столом, сидел поручик Александр Григорьевич. Он о чем-то тихо разговаривал с толстым, обрюзглым евреем, а увидев брата, вспыхнул и опустил глаза в альбом.

Чувство порядочности встрепенулось в Крюкове и кровь ударила ему в голову. Не помня себя от удивления, стыда и гнева, он молча прошелся около стола. Сокольский еще ниже опустил голову. Лицо его перекосило выражением мучительного стыда.

– Ах, это ты, Алеша! – проговорил он, силясь поднять глаза и улыбнуться. – Я заехал сюда проститься и, как видишь… Но завтра я обязательно уезжаю!

«Ну, что я могу сказать ему? Что? – думал Алексей Иванович. – Какой я для него судья, если я и сам здесь?»

И ни слова не сказав, а только покрякав, он медленно вышел.

Не называй ее небесной и у земли не отнимай…

пел в зале бас. Немного погодя беговые дрожки Крюкова уже стучали по пыльной дороге.