Лев Толстой - Война и мир. Книга 1

просто Бонапарт.

говорят, православное жестоко грабит… ради прекрасных глаз.

между нами, мой милый.

Поживем, увидим.

Ну-ка, ну-ка.

Женщина – подруга мужчины.

Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза.

Подождите, я не кончил… Я думаю, что вмешательство будет прочнее, чем невмешательство. И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября… Вот чем все это кончится.

Демосфен, я узнаю тебя по камню, который ты скрываешь в своих золотых устах!

в этой гадкой моравской дыре.

Надо его попотчевать Брюнном.

Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам! (нем.)

Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.

мостовое укрепление.

что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который обязан был открыть против неприятеля. – Ред.

Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость – не то что подлость…

Быть может, измена.

Также нет. Это ставит двор в слишком дурное положение. Это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это маковщина. Мы обмаковались.

мои милый, это героизм.

философ.

Мой милый, вы – герой.

«Эту русскую армию, которую английское золото перенесло сюда с конца света, мы заставим ее испытать ту же участь (участь ульмской армии)».

Вот оно, милое.

смешным. – Ред.

Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра. Я не могу найти слов, чтобы выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.

Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.

Генерал-адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.

Наполеон .

Вот приятность лагеря, князь.

вас заставят плясать.

Что он там поет?

Древняя история. Император покажет вашему Сувара, как и другим…

Черт возьми…

Очень забавно, мой господин князь.

Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et, chose rare à la guerre, on vit deux masses d’infanterie marcher résolument l’une contre l’autre sans qu’aucune des deux céda avant d’être abordée» (Русские вели себя доблестно, и – вещь редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения), а Наполеон на острове св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrèrent de l’intrépidité» < Несколько русских батальонов проявили бесстрашие. – Ред. >.

в конце концов.

Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; и ты знаешь, – то, что я тебе говорю, есть единственно возможное.

Но, милый мой.

Дружок.

прелестно.

У меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.

Погодите, у меня есть на вас виды на этот вечер.

Моя милая Элен, надо, чтобы вы были добры к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут десять.