Николай Некрасов - Три страны света

Если Авдотье Петровне и случалось до конца пробыть у какой-нибудь важной дамы, то крестин не справляли и давали нелюбимой бабушке самую ничтожную плату.

Вот почему дом Авдотьи Петровны видимо разрушался: не было средств поправить его. Внутренность дома соответствовала наружности: низенькие, небольшие комнаты, с покосившимися потолками и полами, бедно меблированные, производили болезненное и грустное впечатление.

Ставни старого домика были закрыты. В комнате, мрачно освещенной, лежала женщина, довольно красивая, но страшно худая и бледная. Авдотья Петровна, в углу, мыла новорожденного, поминутно оглядываясь на больную. Проворно вымыв ребенка и запеленав его, она подошла к кровати и тихо сказала:

– Поздравляю вас с сыном.

Мать открыла глаза и с испугом оглядела комнату. Увидав Авдотью Петровну с ребенком, она болезненно вскрикнула, дрожащими руками схватила дитя и пристально взглянула ему в личико, потом распеленала его и радостно прошептала:

– Боже, ты услышал мою молитву!

И она начала осыпать своего сына поцелуями.

– Тише, осторожнее! вам вредно волнение, – говорила Авдотья Петровна, любуясь радостью матери.

– О, дайте мне на него насмотреться!.. Он не похож на своего отца!..

– И мать снова целовала сына.

– Успокойтесь! вы еще очень слабы; будет время налюбоваться! – говорила растроганная Авдотья Петровна.

Но мать сильно вздрогнула и дико закричала, прижимая сына к своей груди:

– Нет! он его не увидит! Пусть он лучше никогда не знает своего отца и своей матери!

– Что вы? как можно!

И Авдотья Петровна невольно схватила ребенка из слабых рук матери.

– Куда вы хотите его нести! – воскликнула мать. – О, ради бога, спрячьте его!

Она вскочила с постели, упала на колени перед Авдотьей Петровной и раздирающим голосом повторила:

– Спрячьте его! спасите его!.. он злодей, он убьет ребенка. Я готова умереть, только бы он не знал и не видал его. Спасите, спасите!..

Несчастная женщина с страшными криками упала на пол, и стоны наполнили комнату. Потом она вдруг смолкла и, лежа на полу с закрытыми глазами, тяжело дышала и вздрагивала. Авдотья Петровна плакала. Поцеловав ребенка, она бережно положила его на кровать, стала на колени возле матери и начала успокаивать ее:

– Хорошо, я все сделаю. Я знаю его: он способен на все. Но не убивайте себя, опомнитесь!

Тихо приподнялась мать, схватила руку Авдотьи Петровны и с жаром поцеловала ее.

– Ах, что вы? как можно!

И Авдотья Петровна покраснела; слезы потекли у ней по лицу. Мать сказала:

– Вы добры! вы знаете мое положение… Сжальтесь над бедным ребенком, сжальтесь надо мной… Видит бог я чиста: но его подозрения…

– Что же мне делать? чего хотите вы? – спросила Авдотья Петровна.

– Чего я хочу? – дико спросила мать. – Чтобы он не знал своего сына, которого он будет так же мучить, как мучил его мать. Чудовище злое и подозрительное, он… О, вы его не знаете!

– Говорят, он просто злодей, – невольно сказала Авдотья Петровна.

– А, вы теперь сами говорите, что он злодей? – воскликнула радостно мать. – Как же можно ему показать сына, когда еще до рождения несчастному ребенку готовились угрозы и страдания? Нет, нет! Вы поможете мне скрыть моего сына! вы сжалитесь над умирающей женщиной, которая вас будет благословлять как спасительницу ее ребенка!

– Если бы можно было, я рада бы помочь вам.

– О, время и возможность есть, только захотите. Я скрывала время своей беременности, и вы можете сказать, что я выкинула.

– Что же делать с ребенком? куда его девать?

– Да, вы правы: он всюду отыщет его, он украдет его у меня и скажет, что я виновата!

– У нас здесь в городе почти никого нет, кому бы подкинуть: житье ему будет плохое.

С минуту длилось молчание.

– Боже! благодарю тебя!.. – воскликнула вдруг больная и, скрестив руки, стала на колени и усердно молилась.

Окончив молитву, она твердым голосом сказала:

– Дайте скорее бумагу и перо.

Все было подано. Дрожа всем телом, Авдотья Петровна подвела больную к столу. Окончив письмо, больная подала его Авдотье Петровне.

– Прочтите: так ли я написала? голова моя горит; я не могу ничего обдумать, я худо вижу…

– Хорошо, – сказала Авдотья Петровна, – да к кому же?

– Вот и адрес к будущему отцу моего сына, – перебила больная.

Авдотья Петровна, прочитав адрес, радостно вскрикнула:

– О, ваш ребенок будет счастлив! Вы поручаете его судьбу самому доброму, благородному – и богатому человеку, какого только я знаю…