Федор Сологуб - Тяжёлые сны

— Дивлюсь я на тебя, дружище, — говорил Андозерский. — Прожил ты здесь без малого год, жил затворником, — и вдруг принимаешься, ни с того, ни с сего, туманными проектами горы двигать. Ну скажи, пожалуйста, что из этого может выйти?

Логин лениво усмехнулся и сказал:

— Да я тебя и не приглашаю, — вижу, что это не в твоем вкусе.

— Знаю, что не приглашаешь, да сам-то ты… Говоря откровенно, дружище, наше общество еще, слава Богу, не готово к этим штукам. У нас коммунизм и анархизм не ко двору.

— Помилуй, Анатолий Петрович, что ты говоришь! Какой там коммунизм! Эк тебя, куда ты вывез!

— Полно, дружище, нечего притворяться, — знаю ведь я, куда ты гнешь. Только вот увидишь, — попомни мое слово, — твои же тебя выдадут,

— Право, ты ошибаешься, — выдавать нечего: у нас нет секретов, — Андозерский недоверчиво хмыкнул.

— Ну, ваше дело. Только не надейся. Тебе ведь общество для отвода глаз нужно, — только бы позволили вам собираться. А там вы и заварите кашу.

— Анатолия Петрович, да не смеши ты, сделай милость, — досадливо возражал Логин. — Ничего такого ни у кого из нас и в мыслях нет, уверяю тебя. Что я за бунтарь? Да кто тебе говорил такие вещи?

— Сорока на хвосте принесла. Ну, да что тут… Что терять золотое время, — выпьем-ка, дружище, закусим чем Бог послал, — за стаканчиком доброго винца веселее говорится.

Андозерский встал, сладко потянулся и сощурил глазки, как разбуженный жирный кот: так и казалось, что вот он сейчас замурлычит.

— Пойдем-ка, брат, в столовую, — пригласил он Логина.

Логин а коробило и от ухваток и от слов Андозерского. Он удивлялся себе: зачем он ходит к этому неумному и неинтересному человеку? Однако, после нескольких стаканов, — а вино на самом деле было хорошо, в атом Андозерский знал толк, — Логину мало-помалу перестала казаться неприятно-пошлою рослая фигура хозяина. Даже отпечаток недалекого "себе на уме" в самодовольных чертах Андозерского теперь как будто изгладился: сидел черед Логиным только добродушный, жизнерадостный человек. Конечно, — Логин это ясно помнил, — этому добродушному и недалекому малому пальца в рот не клади, но это не мешает ему быть милейшим человеком.

— Ведь я, дружище, женюсь скоро, — откровенничал Андозерский.

— На ком? — полюбопытствовал Логин.

— На ком именно, сказать теперь, видишь ли, пока еще трудно.

Логин засмеялся:

— Это, значит, еще долгая песня.

— Да вовсе нет, чудак ты этакий: дело на мази.

— Сколько же у тебя невест?

— Стой, подожди, расскажу все по порядку. Их, видишь ли, три, то есть настоящих, стоящих внимания, три, — а вообще-то невест здесь непочатый угол. Женим, дружище, ужо и тебя. А теперь выпьем-ка за моих невест!

Он налил опустелые стаканы. Чокнулись.

— Да здравствуют твои три невесты! — пожелал Логин. — И пусть тебя повенчают разом со всеми. Андозерский захохотал.

— Уж чего бы лучше: выбирать не надо, и выгоды вместе. Да, брат, жаль, что у нас не Магометов закон: три жены, да каждая с приданым, славненький вышел бы гаремчик. Да нельзя, — гаремчик только из картинок завести можно. Кстати, покажу-ка я тебе штучку, — кажется, ты ее у меня еще не видел.

Андозерский порывисто поднялся, ушел с веселым ржаньем в кабинет и минуты через две вернулся с пачкою фотографических карточек. Логин просмотрел их с равнодушною усмешкою.

— А? Что? — спрашивал Андозерский. — Ведь пикантно, не правда ли?

— Да, но только все это наивно, элементарно.

— Ну, чего ж тебе еще! — обидчиво сказал Андозерский и собрал карточки.

— Однако, что ж твои невесты? — спросил Логин.

— Невесты? А вот, во-первых, Нюта Ермолина, славная девочка. Жаль только, воспитана странно. А прилагательное изрядное. А, что скажешь?

— Милая девушка, — неохотно сказал Логин.

— Уж ты, брат, сам не втюрился ли?

Андозерский подмигнул Логину и изобразил на своем лице лукавство, что мало шло к его пухлым щекам и невыразительным глазам.

— Смотри, не вздумай отбивать: ты туда что-то повадился.

— Ну, где повадился,

— Она ведь не в твоем вкусе.

— А ты как мой вкус знаешь?

— Да уж знаю. Она не по тебе, — с придурью девчонка и шустрая; ей нужен муж с характером, практический, — а то, дружище, как два мечтателя поженятся, так проку мало.

— Помилуй, с чего я буду отбивать у тебя невест: похож ли я на Дон Жуана!

— Кто вас знает, мечтателей: в тихом омуте черти водятся. Ты, впрочем, и не думай: ничего тебе не очистится, — девочка, я тебе доложу, в меня по уши врезалась, — как встретимся где, так у нее глазенки и засверкают.