Максим Горький: Егор Булычов и другие

Г л а ф и р а. Просят в столовую.

Д о с т и г а е в. Спешим. Нуте-с, пошли?

В а р в а р а (будто бы зацепилась подолом за кресло). Андрей, помоги же! Ты ему веришь?

З в о н ц о в. Нашла дурака.

В а р в а р а. Ах, какой жулик! С тёткой я придумала неплохо. А что с Тятиным?

З в о н ц о в. Уломаю.

В а р в а р а. С этим надо торопиться.

З в о н ц о в. Почему?

В а р в а р а. Да ведь после похорон - нужно будет долго ждать. А у отца - и сердце слабое... Кроме того, у меня есть другие причины.

(Ушли. Навстречу Глафира, смотрит вслед им с ненавистью, собирает посуду со столика. Лаптев входит.)

Г л а ф и р а. А вчера был слух, что ты арестован.

Л а п т е в. Да ну? Это, должно быть, неверно.

Г л а ф и р а. Всё шутишь.

Л а п т е в. Есть - нечего, да - жить весело.

Г л а ф и р а. Свернёшь башку на шуточках-то.

Л а п т е в. За хорошие шутки не бьют, а хвалят, стало быть, попадёт Яшутке за плохие шутки.

Г л а ф и р а, Мели, Емеля! Там, у Шуры, Тонька Достигаева.

Л а п т е в. Брр, её - не надо!

Г л а ф и р а. Позову Шуру - сюда, что ли?

Л а п т е в. Дельно. А как Булычов?

Г л а ф и р а (гневно). Какой он тебе Булычов! Он - отец крёстный твой!

Л а п т е в. Не сердись, тётя Глаша.

Г л а ф и р а. Плохо ему.

Л а п т е в. Плохо? Постой, постой! Голодно живут приятели мои, тётя Глаша, не достанешь ли муки, пуда два, а то и мешок?

Г л а ф и р а. Что же - воровать у хозяев буду для тебя?

Л а п т е в. Да ведь уже не первый раз! Всё равно - и раньше грешила, грех - на мне! Ребятам, ей-богу, кушать охота! Тебе же в доме этом за труд твой принадлежит больше, чем хозяевам.

Г л а ф и р а. Слыхала я эти сказки твои! Завтра утром Донату будут отправлять муку, мешок возьмёшь у него. (Уходит.)

Л а п т е в. Вот спасибо! (Сел на диван, зевнул до слёз, отирает слёзы, осматривается.)

К с е н и я (идёт, ворчит). Бегают, как черти от ладана...

Л а п т е в. Здравствуйте...

К с е н и я. Ой! Ох, что ты тут сидишь?

Л а п т е в. А надо - ходить?

К с е н и я. То - нигде нет его, то вдруг придёт! Как в прятки играешь. Отец-то крёстный - болеет, а тебе хоть бы что...

Л а п т е в. Заболеть надо мне, что ли?

К с е н и я. Все вы с ума сошли, да и других сводите. Понять нельзя ничего! Вон, слышь, царя хотят в клетку посадить, как Емельку Пугачёва. Врут, что ли, грамотей?

Л а п т е в. Всё возможно, всё!

Г л а ф и р а. Аксинья Яковлевна, на минутку.

К с е н и я. Ну, что ещё? Покоя нет... о, господи... (Ушла.)

Ш у р а (вбегает). Здравствуй!

Л а п т е в. Шурочка, в Москву еду, а денег нету - выручай!

Ш у р а. У меня тридцать рублей...

Л а п т е в. Пятьдесят бы, а?

Ш у р а. Достану.

Л а п т е в. Вечером, к поезду? Можно?

Ш у р а. Да. Слушай: революция будет?

Л а п т е в. Да она же началась! Ты - что, газет не читаешь?

Ш у р а. Я - не понимаю газет.

Л а п т е в. Спроси Тятина.

Ш у р а. Яков, скажи честно: что такое Тятин?

Л а п т е в. Вот те раз! Ты же почти полгода ежедневно видишь его.

Ш у р а. Он честный?

Л а п т е в. Да... ничего, честный.

Ш у р а. Почему ты говоришь нерешительно?

Л а п т е в. Мямля он. Мутноватый такой. Обижен, что ли.

Ш у р а. Кем?

Л а п т е в. Из университета вышибли со второго курса. Работает у брата, письмоводителем, а брат...

Ш у р а. Звонцов - жулик?

Л а п т е в. Либерал, кадет, а они вообще жуликоваты. Деньги ты Глафире передай, она доставит.

Ш у р а. Глафира и Тятин помогают тебе?

Л а п т е в. В чём?

Ш у р а. Не финти, Яшка! Ты понимаешь. Я тоже хочу помогать, слышишь?

Л а п т е в (удивлён). Что это ты, девушка, как будто только сегодня проснулась?

Ш у р а (гневно). Не смей издеваться надо мной! Ты - дурак!

Л а п т е в. Возможно, что и дурак, но всё-таки я хотел бы понять...

Ш у р а. Варвара идёт!

Л а п т е в. Ну, я её не желаю видеть.

Ш у р а. Идём... Скорей.

Л а п т е в (обняв её за плечи). В самом деле - что с тобой?

(Ушли, затворив за собой дверь.)

В а р в а р а (слышит, как щёлкнул замок двери, подошла к ней, повертела ручку). Это ты, Глафира? (Пауза.) Там есть кто-нибудь? Таинственно... (Быстро уходит.)

(Шура тащит за руку Доната.)

Д о н а т. Ну, куда ты меня, Шурок...

Ш у р а. Стой! Говори: отца в городе уважают?

Д о н а т. Богатого везде уважают. Озоруешь ты всё...

Ш у р а. Уважают или боятся?

Д о н а т. Не боялись бы, так не уважали.

Ш у р а. А - любят за что?

Д о н а т. Любят? Не знаю.

Ш у р а. А - знаешь, что любят?

Д о н а т. Его? Как сказать? Извозчики - как будто любят, он с ними не торгуется, сколько спросят, столько и даёт. А извозчик, он, конечно, другому скажет, ну и...

Ш у р а (притопнув ногой). Ты смеёшься?