Максим Горький - Яков Богомолов

Б о г о м о л о в. Я ей советовал влюбиться в Ладыгина, а она сказала, что он очень ухаживает за тобой.

О л ь г а. Вы и обо мне беседуете?

Б о г о м о л о в. Она обо всём говорит довольно решительно.

О л ь г а. А ты, по обыкновению, очень откровенно, да?

Б о г о м о л о в. Ты сердишься?

О л ь г а. Полно, - какие у меня причины сердиться! Ну, а ещё о ком сплетничала она?

Л а д ы г и н (Ольге). Посмотрите, до чего Букеев мрачен сегодня. Это даже нелюбезно. Ах, извиняюсь, я помешал вам?

Б о г о м о л о в. Нет, ничего...

Л а д ы г и н. Сейчас будем ужинать. Букеев пробирал за что-то Верочку - гудел, гудел над ней! В сущности, он очень скучный человек... Вы знаете Нина Аркадьевна думает, что я трус. Я - оскорблён. Спортсмен не может быть трусом. У меня брат, гвардейский офицер... (Заметив, что его не слушают.) Я, кажется, лишний?

О л ь г а. Вы уже спрашивали об этом.

Л а д ы г и н. Да? Забыл. А хорошо здесь! Море, холмы, за холмами степь. Нужно бы ещё лес - это идеально... Ужасно утомляет ожидание.

Б о г о м о л о в. А вы чего ждёте?

Л а д ы г и н. Ужина. Я часа два работал веслами...

(Букеев подходит.)

Б о г о м о л о в (жене). Между прочим, я сказал ей, что здесь люди, точно пчёлы, кружатся над каким-то цветком, невидимым для них.

О л ь г а. Ты умеешь сказать...

Л а д ы г и н. А что это за цветок?

Б у к е е в (угрюмо). Я слышал краем уха вашу беседу; мне показалось, что вы объясняетесь Вере в любви...

(Богомолов смеётся.)

Б у к е е в. У вас странная манера говорить со всеми обо всём.

О л ь г а. Это выговор тебе, - ты понимаешь?

Б у к е е в. Что вы, Ольга Борисовна. Просто я так... сказал... Ведь в самом деле для Якова Сергеича как будто нет зап[ретных] вопросов. Он... удивительный. Веру этот разговор расстроил, ну... вот я и говорю. Она ведь очень нервная...

Л а д ы г и н. Заставьте её делать гимнастику, плавать, и - всё пройдёт!

Ж а н. Господа! Посмотрите, как красиво рыбаки развели костёр на берегу, и - посмотрите! Великолепие.

(Все нехотя идут.)

Ж а н (удерж[ивает] Букеева). Ника, я перекинулся с ней парочкой слов насчёт тебя. Конечно, она и так и эдак и - ничего особенного не сказала, но - поверь моему опыту! Терпение, дружище!

Б у к е е в (уходя, махая рукой). Ты пьян, брат!

Ж а н (пожимая плечами). Я двадцать лет пьян... Странно!

Н и н а. Куда они пошли?

Ж а н. На берег.

Н и н а. Опять? Я так устала. Почему Никон Васильевич не в духе?

(Вера осматривает стол, накр[ытый] для ужина.)

Ж а н. Всё ваша сестра виновата.

Н и н а (оглядываясь). Неужели он серьёзно увлекается ею? Это было бы ужасно.

Ж а н. Да, не очень весело. А вот вы рискуете проворонить кусок.

Н и н а. Фу, как грубо! Что с вами?

Ж а н. Я, Нина Аркадьевна, - циник! Уверяю вас. И я - огорчён! Чёрт бы взял водопроводчика и супругу его, - вот что я говорю! Если случится...

Н и н а (тревожно). Вы думаете, что у него серьёзно, да?

Ж а н. Последняя женщина, - вот что я думаю! А вы...

Н и н а. Пожалуйста, оставьте меня в покое! Что за тон у вас?

Ж а н. Я сказал - я циник, и - кончено!

Н и н а. Но - как же Ладыгин?

Ж а н. Уж не знаю как. Это меня не интересует... Нисколько!

Н и н а. Так откр[ойте] ему глаза.

Ж а н. Не угодно ли вам взять на себя это приятное дельце?

Н и н а. И возьму!

Ж а н. И возьмите!

Н и н а. Жанчик, вы знаете, как я отношусь к вам, - вы не должны допускать...

Ж а н. Эх, что там! Если б моя воля, я завтра же подстроил бы ей такую пакость, что - слоны ахнут!

Н и н а. Я говорю вам - вы не должны.

Ж а н. Оставьте. Знаю я, что должен и чего не должен. Воспитывать человека чуть не тридцать лет, а тут вдруг является герцогиня из Чухломы... и - пожалуйте!

В е р о ч к а (глядя к морю). Дядя Жан, ужин готов.

Ж а н. Прекрасно. Идёмте, позовём их.

(Верочка садится на скамью за кустами. Идут Ольга и Ладыгин.)

Л а д ы г и н. Я не понимаю этого.

О л ь г а. Чего вы не понимаете?

Л а д ы г и н. Я вас люблю, я страстно желаю вас, а вы капризничаете.

О л ь г а (смеясь). Вы называете это - каприз, и только.

Л а д ы г и н. Ну да, а - как же? Уверяю вас, что я вообще очень нравлюсь женщинам, - они меня любят, а тут вдруг...

О л ь г а. А вы умеете любить, да?

Л а д ы г и н. Господи, - какой странный вопрос. Я не мальчишка, не старик.

О л ь г а (смеётся). Вы очень просто понимаете любовь, удивительно просто!

Л а д ы г и н. Я же не... этот, не... как это?

О л ь г а. Не - кто?

Л а д ы г и н. Ну, вы знаете! Я забыл слово... имя.

О л ь г а. Робинзон Крузо?

Л а д ы г и н. Нет, - при чём тут Робинзон Крузо, если дело идёт о женщине. Другое.

О л ь г а. Вильгельм Телль?