Максим Горький - Ярмарка в Голтве

Лошадей передают из полы в полу, и хохол уходит, ведя на поводу выменянную крупную рыжую кобылу, равнодушно переступающую разбитыми ногами. Морда у нее печальная, и уныло смотрят ее тусклые глаза на толпу людей.

Скоро хохол возвращается назад. Он идет торопливо, так что лошадь едва поспевает за ним; лицо у него сконфуженное и растерянное. Цыгане смотрят навстречу ему спокойно и разговаривают о чем-то на своем странном языке.

- Це дiло не законне,- покачивая головой, говорит хохол, подходя к ним.

- Какое дело? - осведомляется один из цыган.

- А це... Як же вы менi...

- А что мы тобi?..

- Пiдождiть!.. Як же...

- А як же?

- Да пiдождiть же!

- А чего ждать? Когда кобыла родит? Да ты ж, дядько, еще и не венчался с ней!

В толпе хохот. Бедняга хохол апеллирует к ней.

- Добрые люди - ратуйте! Воны менi беззубу ко-няку на мiсто моеи зубатой намiняли!

Толпа не любит неловких так же, как и слабых. Она становится на сторону цыган...

- А де ж у тебе очи булы? - спрашивает хохла сивый старик.

- Не май з цыганами д!ла! - поучительно заявляет другой.

Обманутый рассказывает, что он смотрел зубы у коня, но на верхние не обратил внимания, а из них три оказываются сломанными. Должно быть, коня когда-то сильно ударили по морде и сломали ему три зуба. Куда он годится такой? Он есть не может,- вон у него какой вздутый живот. Человека два-три из толпы начинают защищать хохла. Возникает гвалт, и громче всех кричит, не уставая, цыган...

- Э, добрый чоловiк! чого ж ты затiяв таку за-воруху? Хиба ты не знаешь, як треба конiв куповаты? Кон!в куповаты - як жiнку выбираты, все одно, таке ж важне дiло... Слухай, я тобi скажу одну казку... Як булы на свiтi три братика, двое розумнi, а третiй дурень - ось як ты або ж я...

Товарищи цыгана тоже орут во всю глотку, оправдывая его; хохлы лениво ругаются в ответ; толпа становится всё гуще и теснее...

- Що ж менi зостаеться, добрi люди? - горестно вопрошает обиженный.

- Ходы до урядника! - кричат ему.

- А и пойду! - решает он.

- Стой, чоловiче! - останавливает его цыган.- Разорить меня хочешь? Разоряй! Давай мне три карбованца - я твою лошадь назад виддам! Желаешь? Давай два! Желаешь? Ну, иди и жалуйся...

Хохлу не особенно приятно "тягать к дiлу" урядника, и он задумывается. Со всех сторон ему дают советы, но он остается глух и нем, решая что-то про себя. Наконец решил...

- Ну, от що,- уныло говорит он цыгану,- нехай бог тебя судит... Отдай менi моего коня, а два карбо-ванци, що ты в придачу узял,- твои... Триста трясцiв тобi у боки - грабь!

И цыган ограбил его с таким видом, точно великую милость ему оказал.

- Догадливi люди! - похваливали "чоловiки" цыган, отходя от них.

- Деготь московский, атличный, фабричный, аккуратный, аппаратный, пахучий, тягучий! Шесть копеек кварта, пятнадцать четверть! - возглашает черниговец, восседающий на телеге. Телега, бочка и сам торговец - всё это черно и жирно от дегтя и всё двигается одной сплошной массой, распространяя вокруг себя характерный аромат.

- А, мабудь, и по пьять за кварту продадите? - справляется у дегтярника "чоловiк" в необычайно широких штанах и в соломенной шляпе на голове.

- Тпру-у! По пять не могу, хозяину на шесть копеек присягал...

- А, мабудь, можно по пьять?

- Никак...

- Эге.. Зовам не можно?

- Слушай, дядько, продам тебе по пять, не говори только никому... Не скажешь?

- Ни, не скажу...

- Ну, давай баклажку.

- На що?

- А на деготь!

- Та менi того вашого дегтя не треба, бо я вже купив... И теж по шiсть кошек и теж у вас... Я спросив вас за тим, що, мабудь, вы теперь дешевше виддаете цей деготь.

Дегтярник молча отвертывается, трогает лошадь и едет между возов, возглашая о своем товаре... "Чоло-вiк" провожает его взглядом и говорит другому, раскинувшемуся на возу:

- Коли б я не куповал кварты дегтя утром, была бы в мене котика лишня у кишенi...

- Эге ж... Жарко!

- Як у пекли...

- Хиба ж твой батько писав тобi з пекла, як там жарко? - спрашивают с воза.

Томящий зной всё усиливается. Запах дегтя, навоза и пота висит в воздухе вместе с тонкой пеленой едкой пыли. Всюду у возов стоят и лежат волы, жуют, не уставая, сено и смотрят в землю большими добрыми глазами. Кажется, что они думают: у них такие осмысленные морды и в глазах светится спокойная, привычная печаль. Мычат коровы и телята, блеют овцы, раздается звон кос, пробуемых покупателями. "Чоловiки", приехавшие продавать скот или руно, лежат под возами, скрываясь от солнца и ожидая покупателей. "Чоло-вiки" покупающие расхаживают между возами, высматривая скот и шагая через ноги продавцов, разбросанные на земле. У каждого покупателя в руке кнут, и, подходя к волам, покупатель считает нужным вытянуть смиренную скотину по боку кнутом. Волы медленно поднимаются на ноги, если они лежали, и тяжело двигаются от удара, если стояли на ногах.