Максим Горький - Сомов и другие

Б о г о м о л о в (смеётся). Да ведь некрологи-то не для лих и пишутся, а -для нас.

А н н а [входит]. Здравствуйте, Яков Антонович!

Б о г о м о л о в. Моё почтение, уважаемая.

А н н а. Ф-фу! Посмотрели бы вы на реке - ужас! Мужчины, женщины, совершенно голые...

Б о г о м о л о в. Да, да! Как в раю...

А н н а. Как в аду... это - вернее!

С о м о в (подвигая стул матери). Садись, мама!

Б о г о м о л о в. Эх, замечательная водка была в наше время!

ВТОРОЙ АКТ

У Терентьева. Тоже новенькая дача с небольшой террасой, на террасу выходит дверь и два окна; с неё до земли четыре ступени. Сад: четыре молодые ёлки, они - полузасохли; под каждой - клумба для цветов, но цветов нет, клумбы заросли травой. Две окрашенные в зелёную краску скамьи со спинками. У забора - кегельбан, начинается он небольшим помещением, в котором стоит койка, стол, два стула. В двери и окнах мелькает фигура Л ю д м и л ы , племянницы Терентьева. На террасе играют в шахматы К и т а е в и С е м и к о в.

К и т а е в. Не видишь? Шах королеве!

С е м и к о в. Ах ты... Скажи пожалуйста!

К и т а е в. Тебе, Семиков, на шарманке играть, а не в шахматы.

С е м и к о в. Не Семиков, а Семи-оков! В "Известиях" напечатано о перемене фамилии. Семик - языческий праздник, суеверие, - понял?

К и т а е в. А ты - играй, двигай!

С е м и к о в. Вот я и вставил оник: Семи-о-ков! Пустой кружочек, а облагораживает.

К и т а е в. Да ты - играй! Ну, куда полез? Шах королю!

С е м и к о в. Какой несчастный случай!

К и т а е в. Ну тебя к чертям! Неинтересно с тобой.

(Закуривает. Вышла Людмила, взяла стул, ушла. Оба смотрят вслед ей, потом друг на друга. Семиков складывает шахматы в ящик. Доносится пение скрипки.)

С е м и к о в. И под стихами приятно подписать: Се-ми-оков.

К и т а е в. А всё-таки как ловко ни играй на скрипке, - гармонь преобладает её.

С е м и к о в. Теперь стихи легко у меня текут.

К и т а е в. Как слюни. Я, брат, творчество твоё - не люблю, жидковато оно.

С е м и к о в. Ты не понимаешь, а Троеруков...

К и т а е в. Он тебя хвалит, потому что - запуганный интеллигент. Хотя - башковатая личность... Правильно говорит: конечно, говорит, существует масса, но - без героев история прекращается. Это - верно: ежели я себя не чувствую героем, так меня вроде как и нет совсем. Тут можно дать такой пример: построили судно, так допустите его плавать, а ежели оно всё на якоре стоит, - так на кой чёрт его нужно?

С е м и к о в. Да, это верно!

К и т а е в. Или пошлют человека в болото - плавай! А - куда по болоту поплывёшь? Вот, примерно, я...

Л ю д м и л а. Китаев, ну-ка поди сюда, помоги.

[Китаев уходит.]

(Семиков вынул книжку из кармана, читает, шевелит губами.)

[Входит Миша.]

М и ш а. Ты чего тут делаешь?

С е м и к о в. В шахматы играл.

М и ш а. Спевка - здесь, в семь?

С е м и к о в. Да.

М и ш а. Арсеньеву - не видал?

С е м и к о в. Была, занавес чинить ушла.

М и ш а. Стихи читать будешь?

С е м и к о в. Могу.

М и ш а. Старые?

(Людмила в дверях.)

С е м и к о в. Нет, вчера написал:

Года за годами бегут,

А людям жить всё трудней,

И я понять не могу

Бешеный бег наших дней.

Куда они мчатся, куда?

М и ш а. Ну, ты это брось! Кому интересно, чего ты не понимаешь?

Л ю д м и л а. Как это, Ванечка, в башке у тебя заводятся такие скушные слова? Пахинида какая-то...

С е м и к о в. Говорят - "панихида", а не "пахинида".

Л ю д м и л а. Ну - ладно, сойдёт и пахинида! Сбегай-ко в клуб, там, наверное, дядя, скажи - обед давно готов. И Арсеньеву зови, если она там... (Семиков обижен, уходит. Людмила садится на стул.) Знаешь, как Саша Осипов прозвал его? Стихокрад; он, говорит, чужие стихи ворует, жуёт их и отрыгает жвачку, как телёнок. Ой, Мишка, надоело мне хозяйничать! Учиться хочу, а как быть? Уговариваю дядю - женился бы! А я - в Москву, учиться! Ежели здесь останусь - замуж выскочу, как из окна в крапиву.

М и ш а (солидно). Замуж тебе - рано!

Л ю д м и л а. Много ты понимаешь в этом! Не бойся, за тебя не пойду.

М и ш а. Да я бы и не взял эдакую...

Л ю д м и л а. Ох, ты... барашек! Нет, серьёзно, Мишка, ты - умный, ты послушай: дядю оставить на чужого человека - тоже не годится, работает он, как пятеро хороших, пить-есть ему - некогда, обшить, обмыть его - некому, о себе подумать - не умеет.

М и ш а. Ты с Арсеньевой посоветуйся...

Л ю д м и л а. Советовалась. Она решает просто - учиться! А мне дядю-то жалко, он меня на ноги поставил. Начала от скуки цветы сажать. Ну, - люди из сил выбиваются, а я - цветочки поливаю. Стыдно.

М и ш а. Да уж... Смешновато.

Л ю д м и л а. Костю Осипова не видал?