Петр Краснов - Подвиг

Скука смертной казни.

Безъ пяти минутъ въ шесть часовъ утра адмиралъ Флислингъ поднялся на командный мостикъ. Онъ молча взялъ отъ вахтеннаго начальника подзорную трубу и навелъ ее на островъ. Въ утреннемъ бризѣ, надъ розовымъ конусомъ потухшаго вулкана тихо и, какъ показалось Флислингу, особенно внушительно и гордо рѣялъ Русскiй флагъ. Онъ то сворачивался, путаясь полосами и становясь похожимъ на французскiй, то разворачивался во всю ширину и четко рисовался на свѣтлѣющемъ небѣ. Съ моря несло отрадной прохладой. Душистой свѣжестью вѣяло отъ острова. Мiръ былъ прекрасенъ.

Внизу на верхней палубѣ строились молчаливыя мрачныя команды.

Англiйскiй адмиралъ, не глядя на вахтеннаго, сунулъ ему трубу и буркнулъ пухлыми обвѣтренными посѣрѣвшими губами:

— Приказываю пробить боевую тревогу … Открытiе огня.

Прошло нѣсколько минутъ. Очень долгими онѣ показались адмиралу. Надъ вантами побѣжала цвѣткая лента адмиральскаго приказа. Заиграли горны, имъ откликнулись рожки и точно громадные усы морского чудовища зашевелились пушки на башнѣ.

И еще никто не рѣшался выпустить смертоносный снарядъ по молчащему острову, какъ на совѣтскомъ броненосцѣ «Роза Люксембургъ» вдругъ надъ башнями метнулось пламя и сейчасъ же грозно, громоподобно грохнулъ первый выстрѣлъ, отдался этомъ о гору и покатился надъ тихимъ спящимъ океаномъ.

Солнце поднималось изъ морскихъ просторовъ.

Девять судовъ открыли огонь по острову. Гидропланы, рѣя въ небѣ, корректировали стрѣльбу. Маленькая розово-зеленая точка на морѣ была окутана бѣлыми, сочными облаками шрапнельныхъ разрывовъ и громадными бурыми дымами взрывовъ гранатъ, словно кудрявыя деревья встававщими то тутъ то тамъ. Они были такъ часты, что временами острова не было видно и не было видно флага на мачтѣ. Тогда на мгновснiе прекращали огонь, чтобы дать охладиться разгоряченнымъ стволамъ и ждали, когда разсѣятся дымы разрывовъ надъ островомъ и въ десятки биноклей смотрѣли на гору. Въ синемъ небѣ надъ розовою скалою, рѣялъ и точно дразнилъ коммунистовъ прекрасный и невредимый, не опускаемый Русскiй флагъ.

Въ полдень стрѣльбу прекратили. Коммунистическiя ячейки потребовали, чтобы командамъ былъ поданъ обѣдъ.

Въ часъ дня огонь возобновился съ новою силою и подъ его прикрытiемъ съ совѣтскихъ и англiйскихъ судовъ пошли шлюпки и катера съ десантомъ.

Какъ ни малъ былъ Россiйскiй островъ онъ былъ все-таки слишкомъ великъ для его гарнизона въ пятьдесятъ пять человѣкъ. Его защитники, укрывшiеся въ глубокихъ траншеяхъ и убѣжищахъ, устроенныхъ на звенья и разсѣянныхъ далеко другъ отъ друга по всему берегу, удачно отсиживались отъ снарядовъ и бомбъ, бросаемыхъ съ аэроплановъ. Гранаты лопались вездѣ. Онѣ измѣняли самыя очертанiя острова. Тамъ упадала граната у берега и ея воронка наполнялась водою, образуя причудливый заливъ, тамъ разрывомъ снаряда сносило крутыя скалы на краю горы и вмѣсто ихъ пиковъ являлась покатая чернобурая осыпь. Только одинъ разъ снарядъ попалъ прямо въ пулеметное отдѣленiе, и восемь человѣкъ вмѣстѣ съ машиной взлетѣли на воздухъ и исчезли. Тамъ, гдѣ билось восемь живыхъ сердецъ осталась только глубокая черная воронка.

Защитники острова притаились въ своихъ земляныхъ норахъ. Сквозь стекла перископовъ наблюдали они изъ подъ земли за тѣмъ, что дѣлается на морѣ. Они видѣли разрушенiе острова. Во мгновенiе ока огневымъ вихремъ смело палатки ихъ лагеря. Разметало сарай съ консервными ящиками и тѣмъ лишило ихъ продоволь-ствiя. Объ этомъ, впрочемъ въ ту минуту какъ то никто не подумалъ. Громадными осколками разбило кухню Нифонта Ивановича. Все жилое, все, съ чѣмъ сжились за эти полгода офицеры уничтожалось и островъ обращался въ груду развалинъ. Луга были покрыты темными воронками и надъ всѣмъ островомъ носилси запахъ удушливой гари.

Когда въ полдень огонь утихъ ошеломленные, оглушечные, потерявшiе способность соображать, люди стали выходить изъ убѣжишъ и осматриваться. Отвѣсные лучи солнца казались нестерпимыми. Тутъ, тамъ на лугахъ, на скатахъ горы дымились воронки. Люди отряда капитана Немо снимали противогазы, протирали глаза, вдыхали знойный воздухъ, расправляли затекшiе члены и, казалось, и сами не понимали, какъ могли они выйти живыми изъ этого ада, какъ спасла ихъ судьба. Нифонтъ Ивановичъ хлопоталъ изготовить чайку, и послалъ Фирса посмотрѣть цѣла ли мачта. Князь Ардаганскiй совершенно потрясенный, ничего еще не соображающiй пошелъ за Фирсомъ. Ему, проведшему эти часы рядомъ съ Фирсомъ казалось, что съ нимъ ему будетъ не такъ одиноко. Онъ хотѣлъ заглянуть и къ капитану Немо, отъ котораго все время боя они по громкоговорителю слышали слова ободренiя.