Максим Горький - Васса Железнова (Мать)

Д у н я. Я-с...

С е м ё н (тоном оправдания). Родитель - седьмой месяц хворает.

П р о х о р. Человек - вообще решительный, а умереть - не решается...

Д у н я (невольно). О, господи...

П р о х о р. Что?

Д у н я. Я так...

П р о х о р. Как?

Л ю д м и л а (Дуне). Вы идите куда вам надобно. Дядя Прохор безнравственный, и вам, девушке, неприлично с ним сидеть. (Дуня уходит.) Не люблю шпионок. (Прохору.) Послушайте, испанец!

С е м ё н. Похож!

П р о х о р. А ты видел испанцев? Тесто!

С е м е н. И видел. В цирке один плясал.

Л ю д м и л а. Я пойду спать, в четыре встану, а вы будьте готовы идёт?

С е м ё н. Кататься?

Л ю д м и л а. На тройке.

П р о х о р. Хочешь с нами? Бери жену, и едем...

С е м ё н (чешется, грустно). Не поедет она. Да и Павел тут...

Л ю д м и л а. Что - Павел?

С е м е н. Не того... неловко...

Л ю д м и л а. Вам неловко? Почему?

(Семён усмехается смущённо, Прохор смотрит на него, безнадёжно качая головой.)

В а с с а (входит). Семён, ступай в контору.

П р о х о р (вслед племяннику). Да не очень умно распоряжайся, не так, как в прошлый раз.

В а с с а (Людмиле). Ты меня видела?

Л ю д м и л а. Нет.

В а с с а. Что же не здороваешься?

Л ю д м и л а (ласково). Ой, простите! Забыла...

П р о х о р (встал). Здравия желаю...

В а с с а (уклоняясь от поцелуя невестки, спокойно, строго). Ты что делаешь, Людмила?

Л ю д м и л а (не сразу). Не знаю... честное слово, мама! Не знаю... (Быстро ушла.)

П р о х о р. Бум!

В а с с а (мягко, миролюбиво). Прохор Иваныч, вот вы человек неглупый, не злой...

П р о х о р. Главное - неглупый! Вот-с...

В а с с а. Вы понимаете, надо быть, что поступки ваши конфузят весь дом и дело старинное в постыдном виде выставляют пред людьми...

П р о х о р. Слышал эти речи не однажды от брата Захара и всегда говорил ему, что учить меня - поздно-с...

В а с с а (тише). Неужто не жалко вам молодую женщину, девочку почти, - ведь ей - жить...

П р о х о р. Извините! В молодых женщинах и девочках я понимаю значительно больше вас... равно как и многих женщин почтенного возраста насквозь вижу...

В а с с а (медленно). Павел - племянник вам...

П р о х о р. Сделайте любезность - скажите ему, что если он голубей моих кошками травить будет - уши оборву-с!

В а с с а (не сразу). Значит - вы враг семье?

П р о х о р. Это вы - оставьте! Семья! Братец покойный не без вашего наущения по миру меня пустил было - не забыли вы об этом? Семья-с? Благодарствую! Тридцать тысяч слизали моих, - будет! Хе!

В а с с а (тихо). Воевать, значит, желаете?

П р о х о р. Чего-с? Как это? С кем?

В а с с а. С племянниками, разумею...

П р о х о р. Оставьте увертюры наши, всё равно - не вывернетесь! Никаких войн! Закон существует, Васса Петровна, эдакое римское право: моё суть моё! Отыдет Захар в селения горние, мы с вами мирно разделимся, и никаких увертюр! Желаю здравствовать... (Ушёл. Васса смотрит вслед, странно наклоняясь, точно хочет прыгнуть на него. Входит Наталья, садится за стол, наливает себе чаю.)

В а с с а (глухо). Что Павел?

Н а т а л ь я. Успокоился немножко... (Молчание. Васса ходит по столовой.) Жалко его...

В а с с а. Что?

Н а т а л ь я. Жалко, говорю, его...

В а с с а (не сразу, тихо). Мне вот арестантов жалко... некоторые совсем безвинно в тюрьме сидят, и дела никакого нет им... а на воле привыкли работать. Тех жаль, кому работать хочется, а - нечего...

Н а т а л ь я. Иные живут хуже арестантов...

В а с с а (задумчиво). Меня вот никто не жалел. Как Захар банкротиться затеял - была я Павлом беременна, на шестом месяце... Тюрьмой, судом дело пахло - мы о ту пору под заклад тайно деньги давали... чужого добра полны сундуки, всё надо было спрятать, укрыть. Я говорю - Захарушка, погоди! Дай мне ребёнка-то родить! А он как зыкнет... да! Так и возилась я в страхе-трепете месяца два...

Н а т а л ь я. Вот, может, оттого и родился Павел-то кривобокий...

В а с с а. Это он после... лет пять было ему, когда заметила я, что криво растёт... Да... То ли ещё было!

Н а т а л ь я. Вы с тем служащим, которого намедни прогнали, разговаривали?

В а с с а. Чего с ним говорить? Негоден, ну - иди себе!

Н а т а л ь я. А про жизнь говорили?

В а с с а. Чью жизнь?

Н а т а л ь я. Про всю... про всех?

В а с с а (не понимает). Невдомёк мне - о чём ты это?

Н а т а л ь я (поучительно). Он вот говорил, что всякое дело - грех.

В а с с а (удивлена). Экой дурак!

Н а т а л ь я (задорно). Почему это? Вы всех ругаете...

В а с с а (усмехаясь). Значит, дело - грех? Работа - грех? До чего доходят... чтобы лень свою оправдать... Помнится - был эдакой странник, это ещё до тебя... Сидит в кухне и проповеди говорит, вот так же - дескать, все дела рук человеческих - грех один. А я и говорю: "Ты, милый, положи хлеб-то, не тронь его, не ешь, он руками сделан. Не греши-ка, друг, да уходи вон..." Так и прогнала.