Я Горбов - Все отношения

Недостававшее в моем перечне звено - т. е. его голос - теперь было найдено: голос Аллота ни в чем не соответствовал ни его внешности, ни содержанию его тирад: он был мягок и приятен.

- Сядем, - сказал я. - У нас не так много времени. И Мари, и я должны после завтрака вернуться к своим обязанностям... Не правда ли, Мари?

- Конечно, - почти прошептала она, - конечно. Как каждый день.

- Счастливы те, у кого каждый день есть определенные часы присутствия, - заговорил Аллот. - Теперь у меня их нет, теперь я мечусь по всём направлениям в поисках дел и все так проблематично. Bcе жалуются на застой...

- Я не жалуюсь, - прервал я его, - у меня не хватает времени со всем справиться. Спрос все возрастает и я помышляю о расширении.

- О расширении? Бывает, действительно, в жизни - очень это, по правда сказать, бывает редко, но все же бывает, что начинает не хватать места. Буквально! Немного это можно сравнить с тем чувством, когда хочется расправить плечи, потянуться, а руки упираются в слишком близкие стены. Приходит в голову: а что если сломать стену и высунуть руки наружу? Вы вот, кажется, как раз так и располагаете поступить?

- Отчасти это верно. Вероятно придется купить и сломать соседний дом, правда, ветхий и необитаемый. Но это еще не теперь. Об этом я, если помышляю, то в связи с будущим.

- Будущее, - протянул Аллот, мечтательно. - Будущее! Кому {25} будущее, кому прошлое. Не забудем историков, например Фюстель де Куланжа, или Соловьева, или Момсэна, или Цезаря. Ведь он тоже историк, помните де Белли Галлици? Или Геродота? Хэ-хэ-хэ! Не так ли? Не так ли? Если я сейчас сказал: кому будущее, кому прошлое, - то это только оттого, что я уже не молод и у меня особенного будущего быть не может, тогда как у вас все, решительно все в будущем. Вы только начинаете! И людей пожилых это всегда трогает, всегда их побуждает к сравнениям...

За окном дождь не только не утихал, он, наоборот, усиливался. Исключительный был в тот день ливень. Он наводил на мысль, что все может в несколько часов рухнуть и оказаться сметенным если вот такой ливень, или какая-нибудь неимоверная гроза, или еще что-нибудь, продлится дольше чем можно сопротивляться. Я посмотрел на Мари. Она имела вид стесненный и ела без обычного аппетита. Аллот же так и уплетал.

- Вы любите хорошую кухню? - спросил я его.

- Эта рыба превосходна, - ответил он, - она просто сама тает во рту. Рыбу я вообще люблю, кажется мне, больше всего другого. Если вы этого не знали, если Мари вам не сказала, что я так люблю рыбу, если это только совпадение, что как раз сегодня тут рыба, - то в этом я готов найти род благоприятного указания касательно наших будущих отношений. Хэ, хэ, хэ. Не думайте, однако, что я считаю потусторонние силы за реальность. Ко всему этому я равнодушен. Нет, нет, только не это. В моем качестве немного литератора, я стараюсь отыскав внутреннее значение там, где, на первый взгляд, ничего кроме последовательно одно за другим происходящих обстоятельств нет. Так гораздо интересней.

В это время подошел мэтрдотель и доложил, что меня просят к телефону.

- Это вы, алло? - услыхал я несколькими секундами позже голос старой экономки владельца.

- Я.

- Приезжайте, он скончался полчаса тому назад.

- Что вы говорите? Скончался? Да, конечно, еду немедленно. Повесив трубку я вышел в коридор. За окном, в эту минуту, дождь так и лил, так и лил, так и лил... Страшный был дождь.

Подойдя к столу, я молча сел, молча съел еще кусок рыбы, молча свернул салфетку. Не зная, как мне быть, чтобы не оставить Мари вдвоем с Аллотом, я медлил. Кроме того я не знал, как в его присутствии поделиться новостью, которая для Мари и для меня имела, разумеется, совершенно иное значение и совсем другой вес, чем для него. Мне казалось, что минуты отяжелели, что они почти приостановились, чтобы успеть вместить в себя все, что им предстояло вместить.

- Мне придется вас покинуть, - произнес я. - Меня срочно вызывают...

- О эти деловые люди, о эти деловые люди, - воскликнул Аллот {26} и выпил глоток белого вина. Он, казалось, входил в отличное расположение духа и, может быть, в сентиментальное умиление. - Во время завтрака, и еще во время такого вкусного завтрака, и как раз когда льет несосветимый дождь! И вы не можете отложить этого дела? :

"Дело, - подумал я. - Это не дело. Это перемена, и большая".

Перемена, хотя и предусмотренная, действительно, было большой. В эти минуты я становился богатым. Правда, я только потом узнал, насколько я делался богатым. Но уже и так, не оказывался ли я владельцем хорошо налаженного, развивавшегося, разраставшегося, цветущего предприятия?