Михаил Горымов - Рубеж

- Я по моим политическим убеждениям являюсь демократом и целиком поддерживаю указ Бориса Николаевича Ельцина о роспуске парламента... говорил человек, позируя перед видеокамерами. Фёдор сразу же узнал этого человека. Он видел его много раз по телевизору.

- Отец Глеб! - крикнул Фёдор, отталкивая какого-то тележурналиста. Отец Глеб, здравствуйте! Вы меня не узнаёте?

Отец Глеб внимательно посмотрел на Фёдора.

- Простите, что-то не припоминаю.

- Ну как же, отец Глеб, помните август девяносто первого, "Белый дом", и мы с вами на седьмом этаже составляли план, как выкурить снайперов из гостиницы "Украина".

- М-м-м... - мучительно замычал отец Глеб.

- Я командовал отрядом, сто сорок вторым отрядом народного ополчения, соврал Фёдор.

- Ах, да-да, конечно, помню! - воскликнул священник. - Вы, значит, опять пришли поддерживать Бориса Николаевича?

- Естественно, кстати, не поможете к нему пройти, а то не пускают.

- Сожалею, но не могу, без пропуска никак нельзя. Сами понимаете, кругом полно бандитов-патриотов.

Окружающая толпа одобрительно загудела.

- Скажите, пожалуйста, - обратился к священнику один из иностранных журналистов, - как вы относитесь к католической и протестанстской церкви?

- Я как православный русский священник отношусь с большой симпатией к католичеству и протестантству, особое одобрение у меня вызывает католицизм.

- Отец Глеб, - не выдержал Фёдор, - а вы сегодня служите?

- Слава Богу, нет!

- А когда будете?

Отец Глеб на секунду задумался:

- А бес его знает, когда.

- А что же так? - не унимался Фёдор.

- А я написал прошения Священному Синоду: "В связи с большой депутатской нагрузкой прошу освободить меня от необходимости служить службу в моём приходе..."

- И что же Синод?

- Синод разрешил.

- Понятно! - сказал Фёдор.

- Скажите, пожалуйста, - опять спросил иностранный корреспондент, - что это за люди, которые собираются защищать парламент?

- Это - коммунисты и фашисты.

- Это шизофреники, - вмешалась в разговор старая еврейка. - Это ненормальные люди, это просто идиоты.

- Их всех, всех надо перебить, как бешеных собак! - завизжала другая еврейка, молодая, стоящая рядом. - Всех этих русских патриотов уничтожить до единого! - Она вся затряслась, на губах выступила влага, а в глазах горела лютая, тысячелетняя ненависть. Её визг подействовал на толпу, как запал на боевую гранату. Толпа сразу же загудела и пришла в движение. Фёдор обвёл её взглядом: почти у всех лица были искажены злобой, губы шевелились, а в глазах горела всё та же мессианская ненависть; и неожиданно для себя Фёдор почувствовал свою полную противоположность этой толпе. Всем телом, всем своим существом, всей душой он ощутил свою инородность. Каждая клеточка его организма, каждый волос кричал ему: "Враги, чужие!..."

Фёдор ещё раз оглядел их. Половина людей была явно еврейского происхождения, но другая с чисто русской внешностью. Он посмотрел на мужчину средних лет со светлыми глазами, на молодую женщину с курносым русским лицом. Родные славянские лица, но какая же бездонная пропасть лежала между ними. Фёдор усиленно заработал локтями и покинул толпу.

Глава третья

У дома Верховного Совета шёл митинг. Огромная площадь была заполнена людьми. Их было много, десятки тысяч. Большое количество различных знамён трепетало на ветру. Красные, русские, державные, андреевские, казачьи и множество других, значения которых Фёдор не знал. Баррикад уже было три, и они стали намного значительнее и внушительнее, чем в предыдущую ночь. Как и прежде, на трибуну взбирались поочерёдно различные ораторы и клеймили позором негодяя Б.Ельцина. Периодически какой-то мужчина с круглым лицом брал мегафон и призывал записываться в боевые дружины.

- Товарищи, - кричал он, - желающие записаться в дружины, собирайтесь у белого столба!

Всех желающих строили у столба, переписывали пофамильно и, вооружив противогазами, уводили на баррикады.

Неожиданно из толпы вынырнул Андрей.

- Привет!

- Привет!

- Ну, что скажешь?

- Да вот, смотрю я на всё это, по-моему, это спектакль, причём плохо поставленный. Не верю я этим депутатам. Когда Ельцин, Шушкевич и Кравчук страну расчленяли, они все были "за", все в "ладушки" играли, а сейчас они, видите ли, прозрели. По-моему, они и сейчас с Ельциным заодно. Вопрос только в том, зачем они затеяли эту комедию?

- Всё очень просто, - сказал Андрей. - Заманить сюда как можно больше русских патриотов, высветить все патриотические организации, их боевые отряды, командиров полков, дивизий, которые настроены патриотически и готовы привести сюда свои части, ну а потом всех уничтожить!