Михаил Горымов - Рубеж

А как мы провожали своих дембелей! Шумной толпой вваливались на вокзал, на перрон. Мабуту! Стройбат гуляет, и на наших плечах красовались благородные чёрные погоны, на петлицах стояли запылённые бульдозеры; а эти суки спарывали свои погоны и пришивали синие, зелёные, красные - любые, только не креповые. Потому как их частенько сбрасывали с поездов. Впрочем, с поездов, кажется, их и сейчас выкидывают. Обрати внимание, в ноябре, в декабре месяце как едут домой дембеля. Ты увидишь десантников в аксельбантами, погранцов, моряков с немыслимыми нашивками, но ВВ-шников ты не увидишь. Эти едут домой, как воры, в чужих погонах или в гражданке. Солдатами не рождаются, ими становятся. У щенков должны прорезаться зубы, и они должны заматереть, чтобы стать волкодавами, но из них можно вырастить и шакалов. Всё зависит от того, как воспитывать. Какой-нибудь сельский увалень, из деревни Нижние Тетёрки, попадает вот к такому отцу-командиру,Фёдор кивнул на капитана, - и его воспитают в нужном духе. Посмотри на этих щенков, небось у каждого в кармане лежит по увольнительной записке, оформленной, только печать осталось поставить. Будете хорошо служить пойдёте во внеочередное увольнение в город, а кто плохо, тому печать не поставлю. Вот они и стараются, женщину головой об стенку, а она ему в матери годится. Родину продал за увольнение в город, дешёвка. и стал он опущенным, сучеройдом, хуже пидараста, и будут его теперь в течение всей службы постоянно опускать, опускать, и пойдёт он на дембель в чужих погонах, как вор. Ну, а может, на сверхсрочной останется, до капитана дорастёт и станет вот таким же подонком. Вот он, высокий, стройный, кровь с молоком, об асфальт не расшибёшь, орёл! Но только с вороньими перьями! - Фёдор замолчал.

- Ты немножко не прав, - сказал Андрей. - Если парень вырос в нормальной семье, то никто его не опустит и даже во внутренних войсках он останется самим собой.

- Для этого надо быть сильным человеком, а быть человеком трудно, подлецом легче. Извини, Андрюш, но мне пора на работу. Вечером созвонимся.

- Ну бывай!

Фёдор заспешил к метро, но, не доходя до него, он увидел в сквере на лавочке Гриню, который оживлённо беседовал с какой-то старой еврейкой. Мимо них прошёл пожилой мужчина и сунул в руки Григорию газету.

- Газета русских патриотов, читайте! - произнёс мужчина и пошёл дальше.

- Русский собор, - прочитал Гриня вслух.

- Это фашистская газета! - завизжала еврейка. - Её генерал Стерлигов издаёт, этот гад. Ох и сволочь, ох и сволочь!

- Вы знаете, Роза Львовна, я тоже им недоволен. Чем он занимается? Газетки печатает, брошюрки, и всё, больше ничего. Что толку от этих газет?

- Это фашистская газета. Он заведовал хозяйственной частью КГБ: мётлами, вёдрами, уборщицами, и наворовал "лимоны", теперь на эти деньги печатает эту мерзость. Негодяй!

- И не говорите, на что тратит народные деньги. Нет чтобы создать боевые отряды, вооружить их и устроить военный переворот, а он - газетки, это же не выстрел, ни гранаты и не автомат.

- Гришенька, вы не знаете? - сказала еврейка вкрадчивым голосом. - Он уже создал боевые отряды.

- Неужели?

- Да. Моя сестра всё лето прожила на даче. Так эта сволочь арендовала целый дом отдыха, и его фашисты всё лето так упражнялись.Чего они только так не делали: и бегали, и стреляли, и приёмы всякие изучали, и каждую неделю приезжали новые. У него этих молодчиков уже несколько тысяч.

- Да что вы говорите, - воскликнул Григорий, - кто бы мог подумать!

- Он им всем форму сшил, все они у него вооружены.

- Вы мне прямо глаза открыли, а я уже думал, что он совсем никудышный генералишка, а он, оказывается, достойный, грозный противник. Кстати, вы не скажете, Роза Львовна, где находится этот дом отдыха?

- Их там уже давно нету, он же хитрый.

- Ну так, КГБ-шник.

Неожиданно в сквере появился генерал Стерлигов, он шёл в окружении шести человек и оживлённо говорил одному из них:

- Отбой всем войскам. Всех отвести, и чтоб ни один человек из "Русского Собора" даже близко не подходил к Дому Советов. Это - западня...

Стерлигов прошёл мимо скамейки и стал удаляться.

- Вот сволочь! - опять встрепенулась старая еврейка. - Всех своих людей уводит. Я же вам говорила, хитрая лиса!

- Настоящий генерал! - произнёс Григорий.

- Ну, до свидания, Гриша. Было очень приятно побеседовать с умным молодым человеком.

- Мне тоже было очень приятно!

- Развлекаешься? - сказал Фёдор, подходя к скамейке.

- Шпалеры нужны, шпалеры! - произнёс Григорий, глубоко вздохнув. - Без стволов мы слабая боевая единица. Вот он! - Гриня указал на группу милиционеров, стоящих в оцеплении. - Видишь рыжего? Два часа вчера этого зассанца караулил. Иду я вечером. Уже стемнело. Прохожу мимо оцепления, стоит этот пидор, а с ним ещё человек шесть, и все с автоматами. Ну, я себе иду и вдруг слышу, этот рыжий говорит: "Ссать хочу, умираю! Когда же смена придёт?" - Гляжу, рядышком кустики. Очень они мне понравились, хорошие, густые, то, что надо. Щас, думаю, ты у меня обоссышься. Виду я не подал, пошёл себе дальше, сделал небольшой крюк и тихо-тихо залез в кусты. Сижу, жду. Ремень с брюк снял, удавочку для него приготовил. Сейчас, думаю, удавлю эту падлу, а автомат себе заберу. Жду, полчаса жду, час, а этот паразит с ноги на ногу мнётся, подпрыгивает, а ссать не идёт. Ну что ты будешь делать. я уже злиться начал, думаю, долго, гад, ты надо мной издеваться будешь! Пойдёшь ты писать или нет?! Йогу на помощь призвал - науку индийскую. Стал я ему мысленно внушать, иди скорей в кусты, иди в кусты, у тебя сейчас лопнет мочевой пузырь, иди в кусты и сикай, иди сикай!