Александр Грин - Дорога никуда

Исполнив все формальности по выдаче поручительства за освобождаемого до нового суда Давенанта, Ван-Конет приехал домой и узнал от слуг, что его жена уже выехала, взяв один саквояж, и не сказала ничего о том, куда едет. Впрочем, на столе в кабинете брошенного мужа лежал запечатанный конверт с цифрой телефона на нем. Вскрыв конверт, Ван-Конет увидел чек.

Утомленно вздохнув, он соединил телефон с квартирой Лауры Мульдвей, Она спала и заявила об этом тоном сурового выговора.

- Что до того? - возразил Ван-Конет. - Изумрудный браслет - ваш, дорогая, и вы завтра его получите. Консуэло больше нет здесь. Она уехала навсегда.

- О! Важные новости. Отчего же вы раньше не разбудили меня?

- Не существенно. Но браслет?!

- Браслет прелестен. Я жду.

- Спокойной ночи, утром я буду у вас. Ван-Конет оставил ее и позвонил Консуэло. Она ждала в гостинице, где жил Галеран, заняв там перед отъездом домой небольшой номер.

- Где вы находитесь? - насмешливо спросил Ван-Конет, услышав ее тревожный голос. - Не есть ли это телефон рая?

- Говорите же, говорите скорей! - воскликнула Консуэло. - Вам удалось?

- Конечно. Генерал был очень любезен.

- Тогда мне больше ничего не нужно от вас.

- Я взял Гравелота под свое поручительство. Необходимые документы, вероятно, уже в тюрьме. Вы можете, Консуэлита, заполучить вашего умирающего.

- Прощай, жестокий человек! - сказала Консуэло. - Пусть ты найдешь сердце, способное изменить тебя.

- Благодарю за чек, - грубо сказал Ван-Конет. - У вас еще остались деньги. Муж будет.

С этим он отошел от телефона, а Консуэло, сев в автомобиль Груббе, ждавшего ее решений, отправилась к Сто-мадору. Только один Галеран ждал ее возле лавки. Стома-дор и контрабандисты сидели на пустыре, за двором.

- Спасен! - сказал им Галеран. - Я увезу его. Дело пересмотрится. Гравелот сегодня будет на свободе, под поручительством своего врага, Ван-Конета.

- Так не напрасно работали, - сказал потрясенный Ботредж. - Тергенс, ведь ваш брат тоже спасется. Одно из другого вытекает. Это уж так.

- Понятно, - ответил Тергенс. - Вот всем стало хорошо.

- Вам нечего бежать, - заметил Стомадор, - а я готов, я уже собрался. Никак не выходит мне сидеть на одном месте. Передайте Гравелоту, что я согрел свою старую кровь вокруг его несчастья. А где же та, золотая ... чудесная, которую я поймал?

- Вот она, - сказал Галеран, увидев силуэт Консуэло, идущей от автомобиля.

- Благодарим вас, - произнес Тергенс, кланяясь бледной тихой женщине, узнали мы за одну ночь столько, сколько за всю жизнь не узнаешь!

- Прощайте, мужественные люди, - сказала всем Консуэло, - я не забуду вас.

Она поцеловала их низко опущенные хмельные головы и вернулась сесть в экипаж. Галеран отдал полторы тысячи фунтов Стомадору и по двести контрабандистам. Они взяли деньги, но хмуро, с стеснением. Для надзирателей Галеран прибавил Ботреджу триста фунтов: двести Факрегеду и сто Лекану.

Затем все попрощались с Галераном и исчезли, растаяли в темноте. Брошенная лавка осталась без присмотра, на произвол судьбы. Галеран и Консуэло уехали ждать наступления дня, чтобы часов около восьми утра вызвать санитарную карету Французской больницы, а с ней - лучшего хирурга Покета, врача Кресса.

Глава XVII

Ввиду тяжелого положения Давенанта, решительно взятого под свою защиту всемогущим генералом Фель-тоном, судейские и тюремные власти так сократили процедуру освобождения заключенного, что, начав хлопоты около девяти часов утра, Галеран уже в половине одиннадцатого с врачом Крессом и санитарным автомобилем был у ворот тюрьмы, въехав на ее территорию с законными основаниями.

Давенант находился в таком беспомощном состоянии, что жили только его глаза, бессмысленные, как блеск чайных ложек. Он говорил несуразные вещи и не понимал, что делают с ним. На счастье Галерана, а также обоих надзирателей, переживших за эту ночь столько волнений, сколько не испытали за всю жизнь, Давенант бредил лишь об утешении ("Консуэло" - значит "утешение"). По его словам, оно являлось к нему в черном кружевном платье и плакало.

Свежий воздух подействовал так, что помещенный в больницу Давенант временно очнулся от забытья. Теперь он все помнил. Он спросил, где Галеран, Консуэло, Стомадор.

Начался ветреный, пасмурный день. К ожидающим Консуэло и Галерану вышел Кресс и пригласил идти в помещение Давенанта.

- Какое его положение? - спросил Галеран доктора.

- Скоро начнется агония, - ответил Кресс, - пока он все сознает и хочет вас видеть.