Федор Сологуб - Ошибка гофлиферанта

Гофлиферант пожал плечами, развел руками, и сказал:

— Я очень извиняюсь, господин ратман, за повреждение вашего замка, произведенное мною без умысла, и я уплачу, что следует, за починку замка.

— Хорошо, — сказал ратман. — Но мы должны это обсудить. Пожалуйте в мою гостиную, господин гофлиферант.

Вошли опять в гостиную. Послышался за дверью тревожный голос Берты Шпицер:

— Вильгельм, с кем ты разговариваешь так поздно?

Ратман отвечал:

— Не беспокойся, Берта, это господин гофлиферант Шлейф. У нас с ним деловое совещание.

— В такой необыкновенный час? — с удивлением спросила Берта.

— Дела всегда дела, — сказал ратман. — Иди, Берта, через десять минуть я вернусь к тебе.

За дверью послышались удаляющееся шаги Берты. Ратман повернулся к гофлиферанту, и, указывая ему на кресло, сказал:

— Итак, господин гофлиферант?

Гофлиферант сел на указанное кресло, и, утирая платком выступивший от волнения пот, говорил:

— Я пришлю завтра к вам слесаря…

Ратман перебил его.

— Извините, господин гофлиферант, но это очень неудобно, чтобы вы чинили замки в моем доме. Это подает повод к разным неприятным слухам. Да и к чему вам беспокоиться? Я сделаю это сам, а вы уплатите мне сейчас в возмещение моих убытков некоторую сумму денег.

Гофлиферант отвечал:

— В вечернее время я не ношу с собою лишних денег. В моем кошельке находится сорок пфеннигов, но этого, я думаю, мало за починку такого хорошего замка.

Ратман сказал спокойно:

— Вы дадите мне вексель.

Гофлиферант воскликнул с удивлением:

— Вексель! На такую сумму! Я завтра же пришлю вам, что следует.

— Я желаю иметь пятьсот марок, — невозмутимо сказал ратман.

Он сел против гофлиферанта, сложил руки на животе, и спокойно смотрел на своего незваного гостя.

— Господин ратман! — воскликнул гофлиферант.

Ратман говорил:

— Я сказал Берте: дело. Что же я скажу, если она спросит: что же тебе дало это дело, за которым ты лишал себя ночного отдыха?

Гофлиферант растерянно говорил:

— Это невозможно, господин ратман!

Ратман сказал решительно:

— Господин гофлиферант, я мог бы сделать большой скандал. Но я его не делаю из уважения к вам.

Гофлиферант понял, что спор бесполезен. Он бросил на ратмана негодующий взгляд, и сказал с тихою злобою:

— Давайте бумагу, я пишу вексель на триста марок.

— Пятьсот, господин гофлиферант.

Пришлось гофлиферанту писать вексель на пятьсот марок.

На другой день, когда Карл сидел в своей конторе, ему сказал конторский мальчик в курточке с бронзовыми пуговками и с узкими галунчиками:

— Господин Шлейф, к вам пришел мальчик от господина гофлиферанта Шлейфа.

Карл взял с ясеневого пенька над конторкою котелок, и вышел на улицу, где его ожидал другой мальчик с такими же галунчиками и пуговками. Карл надел котелок, мальчик снял фуражку с галунами, поклонился и сказал:

— Добрый день, — господин Шлейф.

Карл сказал:

— Добрый день, Фрицхен. Что скажешь?

Фрицхен отвечал:

— Господин гофлиферант просит вас пожаловать вечером в девять часов в кафе господина Баумвальда.

Карл подумал, поглядел для чего-то на часы, кинул взгляд вдоль улицы, и наконец сказал:

— Скажи господину гофлиферанту, что я приду.

Мальчик опять поклонился, надел фуражку, и пошел к Карлплатцу спорою походкою хорошего посланного мальчика, не тихо и не скоро, не останавливаясь перед витринами хороших магазинов с хорошими и дешевыми товарами. Карл же вернулся в контору, к своей конторке. Он думал:

«Гофлиферанту понравилось пить мое пиво. Хорошо, пусть пьет. Мне не жалко, я могу сделать экономию на другом. Но я бы хотел, чтобы мои деньги и мое время не пропали даром и чтобы гофлиферант согласился на мой брак с Гульдою. Он должен понять, что я имею свой расчет в жизни и что хорошая жена полезнее для хозяйства, чем хорошее приданое, которое можно все растратить на прихоти избалованной в богатстве жены».

Вечером в кафе Карл усердно хвалил Гульду. Гофлиферант молчал. Когда третья кружка подходила к концу, гофлиферант сказал:

— Госпожа Гульда Кюнер — хорошая девушка, и она получила хорошее место в городе.

И замолчал. Карл еще ревностнее продолжал хвалить свою возлюбленную.

Допивая четвертую кружку, гофлиферант сказал:

— Вчера я долго шел домой, и по дороге успел подумать о многом. Я, гофлиферант Гейнрих Шлейф, заблудился и пошел не по настоящей дороге. Я долго думал и понял, что всякий человек может один раз в жизни сделать ошибку, только надо, чтобы ему было чем заплатить за эту ошибку.