Мехти Гусейн: Апшерон

- А в чем будут состоять мои обязанности? - поинтересовался Паша.

- Думаем назначить вас заведующим одним из отделов. До войны, если не ошибаюсь, вы были пропагандистом райкома, не так ли?

- Да. Я и сейчас хотел бы заниматься этой работой. Люблю бывать на промыслах, среди рабочих. Люблю работать с ними. Когда-то я умел быстро находить с ними общий язык.

- Это очень кстати. Как раз такие товарищи нам и нужны. Вы были на днях на совещании нефтяников?

- Нет, не пригласили меня. Но я расспрашивал отца, и он довольно подробно рассказал мне обо всем, что там говорилось.

- Стало быть, вам известны ближайшие задачи бакинской организации? Аслан Теймурович настаивает на том, чтобы мы усилили аппарат горкома людьми, закалившимися в огне войны.

Пашу все же тянуло к прежней работе пропагандиста райкома. Он считал, что лучше заниматься делом, которое тебе хорошо знакомо, чем гоняться за должностью, для занятия которой у тебя, может быть, и не хватит знаний и опыта.

- Вы знаете, - возразил Паша, - я с удовольствием принял бы ваше предложение и во всяком случае благодарен и вам, и товарищу Асланову за оказанное доверие. Но... не считаю себя достаточно подготовленным. Ведь я...

- Вы скромничаете, - оставаясь по-прежнему серьезным, прервал его секретарь горкома. - Готовых руководителей не бывает. Придете, ознакомитесь с характером работы, а мы не откажем вам в своей помощи.

Паша не сдавался:

- Во всяком случае, я просил бы вас довести до сведения товарища Асланова о моем желании работать в райкоме.

Секретарь был раздосадован упорством Паши. Тем не менее он подошел к телефону и набрал нужный номер.

- Товарищ Асланов, - сказал он, - тут я беседовал с Пашой Искандер-заде... Да у меня... Нет, хочет пойти на прежнюю работу... Хорошо. - Секретарь положил трубку и, взяв со стола папку, поднялся. Вызывает к себе. Пойдемте.

Паша встревожился.

- Но что я ему скажу?

- То же самое, что говорили мне.

Поднимаясь по лестнице с четвертого этажа на пятый, Паша мысленно составлял свое заявление Асланову:

"В хороших работниках нуждается и низовой партийный аппарат. Дайте сначала поработать там, проявить себя, а выдвинуть никогда не поздно. Все-таки прошел уже большой срок, я оторвался от партийной работы. Боюсь, что не принесу той пользы, на которую вы рассчитываете".

Когда Паша вошел вместе со вторым секретарем в кабинет Асланова, все заранее подготовленные слова мигом вылетели у него из головы. Асланов встретил его приветливой улыбкой, пожал руку и сказал в шутку:

- Ну что - отвоевались, теперь можно и отдыхать? Садитесь, пожалуйста!

- Нет, товарищ Асланов, - возразил Паша, - вынужденное безделье тяготит меня.

- Чем в таком случае не устраивает вас наше предложение?

Только сейчас Паша вспомнил свои доводы. Но ему было как-то неловко высказать их. Перед ясными глазами Асланова, излучавшими всю внутреннюю силу этого человека, он почувствовал себя беспомощным, какая-то безотчетная робость сковала ему уста.

- Браться за легкую работу может всякий. Это не требует ни смелости, ни искусства, - внушительно сказал Асланов.

В дверях, ведущих в смежную комнату, показалась молоденькая, краснощекая и черноволосая девушка в белом фартучке и с подносом в руках.

- Подай товарищам тоже! - сказал Асланов, принимая от нее чай. Положив в стакан кусочек лимона и со звоном размешивая сахар, он вспомнил что-то и вопросительно посмотрел на девушку: - А на урок не опоздаешь?

- Нет, у меня еще пятнадцать минут. - Довольная заботливостью Асланова, девушка улыбнулась и скрылась за дверью.

- По всем предметам получает отличные отметки. Иногда я сам проверяю ее. Ведь когда-то я был учителем... - Асланов всегда с грустью вспоминал годы своей юности. - Выходит, и я должен просить партию, чтобы вернули меня к прежней профессии. Так, что ли? Но вот что странно: когда некоторые товарищи возвращаются с фронта и мы направляем их на работу, которая обычно кажется им недостаточно ответственной, то воспринимают это как личное оскорбление, становятся на дыбы. А вы?

Уловив в голосе Асланова нотки добродушной насмешки, Паша застенчиво ответил:

- Вероятно, они проявили больше героизма, товарищ Асланов. Или же до войны бывали на высоких должностях.

Та же самая девушка вошла снова и поставила перед вторым секретарем и Пашой по стакану чая.

- У всех Искандер-заде, кажется, сложилась привычка перечить мне, заметил, улыбаясь, Асланов, намекая в шутку на мастера Рамазана. - Конечно, принуждать вас мы не станем, раз предлагаемая работа вам не по душе. Но все же подумайте.