Лидия Маклакова - Девочка Лида

Коля вышел на улицу. В первый раз было у него такое важное поручение. Коле хотелось, чтобы на углу не стояло ни одного знакомого извозчика, чтобы нужно было пройти подальше и поторговаться, как делают большие — няня и тетя…

Коле было очень весело. Он был совсем как большой, когда один, в откинутой пролетке, въезжал во двор, а сестры глядели из окна.

Дорога была отличная, и погода отличная, и извозчики тоже отличные.

— Вот и Нескучное, — сказал папа.

Дети увидали белую каменную ограду, ворота с фигурами на белых столбах и глубокую густую аллею.

— А где же наша дача?

— Дальше, дальше. Извозчик, налево! — командовал Коля. — Стой.

Лошадь остановилась у ворот небольшого деревянного дома. В окне мелькнул розовый платочек Аксюши, и сама она выбежала встречать.

— Чудесно здесь! — весело говорила Аксюша, помогая всем вылезать из пролетки.

Дети мигом рассыпались во все стороны. Дача была удобная, с мезонином; комнат не много, но все просторные, чистые; два балкона и отдельный сад с ягодными и цветочными грядками и решетчатою сквозною загородкой.

Скоро стемнело, нельзя было идти смотреть большой парк.

Хорошо было ложиться спать после хлопотливо проведенного дня. Наскоро поставленные кровати стояли вкривь и вкось по комнате. Кругом громоздились в беспорядке сундуки и разная мебель. Это было чудесно. А завтра опять поставят зеркало в простенок, стулья по стенкам, стол у окна и трогать ничего не велят.

— Да ты погоди, матушка! Куда летишь? Нешто можно так в сад идти?! — сказала Матрена, останавливая Лиду.

— А что? — удивилась Лида.

— Как что? Пригладиться, прибраться надо, вот что!

— Шляпки, перчатки наденьте, — заметила тетя.

— Ах, тетя, зачем?

— Затем, что в парк идешь. Парк — не лес и не свой сад.

— Ну, перчатки, я думаю, лишнее, — заметил папа. — А шляпы наденьте — волосы не так растреплются и голову солнцем не будет печь. Идемте!

Папа поднялся с места, и дети — Коля, Лида и Люба — отправились за ним.

— Так вот оно что! Это, значит, каждый раз, как в парк идти, надо причесываться, да приглаживаться, да переодеваться? Покорно благодарю! Я уж лучше дома, в маленьком саду сидеть буду, коли так. Да-с!

— Дома ты не усидишь, а парк приучит тебя к порядку, — сказал папа и легонько провел пальцем по Лидиным надутым губкам.

— Скажи, папа, чей это сад? Чье все Нескучное? — спросил Коля.

— Царское. Оно принадлежит царице. Там дальше мы увидим и дворец ее.

Широкие густые аллеи, лиловые шапки сирени и розовые кусты жимолости по зеленым лужайкам — все это очень понравилось Лиде. Она забыла свою досаду, крикнула Коле, чтобы он догонял ее, и пустилась бежать по дорожке. Бежала, бежала… У этого Коли такие длинные ноги! Вот он совсем близко, сейчас схватит ее. Лида ловко, как котенок, повернулась, согнула спину, юркнула у Коли под самыми руками и полетела через дорожку в траву.

— Лида, куда ты? Лида, Лида, стой!

Что такое?.. Лида обернулась. Коля больше не гнался за нею, он так и остался на краю дорожки, а папа звал ее недовольным голосом.

— Папа! Чего тебе? — Лида медленно шагала в траве.

— Иди сюда! Разве ты не знаешь, что в таких садах нельзя по траве бегать?

— Нельзя?!. Отчего нельзя?

— Оттого что не позволено, а не позволено оттого, что если бы позволяли, то и травы бы совсем не осталось, — всю бы вытоптали. Слишком много народу ходит.

— А почему здесь нет таких дощечек с надписями? — спросил Коля.

— Вероятно, есть, только мы еще не видали, может быть, дальше будут. Как встретим, надобно будет заставить Лиду прочесть.

Но бедной Лиде пришлось оконфузиться еще раз. На краю сиреневой клумбы, близко от края дорожки, скромно выглядывал из травы беленький душистый нарцисс.

— Ах какая чудесная звездочка! — закричала Лида, и не успел папа сообразить, в чем дело, как она уже сорвала цветок.

— Нет, положительно ты дикая девочка, Лида! С тобой ходить нельзя! — с досадою сказал папа. — Ну слыханное ли это дело…

— Папа, я знаю, что нельзя на грядках рвать, а ведь этот не на грядке, ведь он почти что на самой дорожке рос. Он один, сам вырос. Его никто не сеял. Я думала, можно, — всячески оправдывалась Лида. — Папа, ты лучше не сердись, а понюхай, — неожиданно заключила она. — Как пахнет-то… Ах, прелесть!

Папа покачал головой, показывая, что совсем не желает нюхать, но Лида не унималась.

— Нет, ты понюхай непременно! — приставала она. — Пряником пахнет. И сам какой милый!