Даниил Хармс: Месть

IV

Апостолы: Мы подъемлем бронь веков. Ландыш битвы. Рать быков.

Писатели: Небо тёмное стоит. Птицы ласточки летят. Колокольчики звенят.

Фауст: Вспомним, старцы, Маргариту, пруд волос моих, ручей. Ах, увижу ль Маргариту. Кто поймёт меня?

Апостолы: Свечей Много в этом предложеньи. Сабель много, но зато нет ни страха, ни движенья. Дай тарелку.

Фауст: Готово. Олег трубит. Собаки хвосты по ветру несут. Львы шевелятся во мраке. Где кувшин -- вина сосуд?

Писатели: В этом маленьком сосуде есть и проза, и стихи, но никто нас не осудит: мы и скромны, и тихи.

Фауст: Я прочитал стихи. Прелестно.

Писатели: Благодарим. Нам очень лестно.

Фауст: Стихи прекрасны и певучи.

Писатели: Ах, бросьте. Это слов бессмысленные кучи.

Фауст: Ну правда, есть в них и вода, но смыслов бродят сонные стада. Любовь торжественно воспета. Вот, например, стихи:

"В любви, друзья, куда ни глянь,

всюду дрынь и всюду дрянь".

Слова сложились, как дрова. В них смыслы ходят, как огонь. Посмотрим дальше. Вот строфа:

"К дому дом прибежал,

громко говоря:

Чей-то труп в крови лежал

возле фонаря,

а в груди его кинжал

вспыхнул, как слюда.

Я подумал: это труп,-

и, бросая дым из труб,

я пришёл сюда".

Это смыслов конь.

Писатели: Мы писали, сочиняли, рифмовали, кормовали, пермадули, гармадели, фои фари погигири, магафори и трясли.

Фауст: Руа рео кио лау кони фиу пеу боу. Мыс. Мыс. Мыс.--Вам это лучше известно.

24 августа 1930