Даниил Хармс: Стихи для детей

простую зеленую глину,

то запаси этой глины

побольше.

Будешь зимой

лепить из нее человечков.

И, может быть,

вылепишь ты

себя самого,

пионера на летней работе.

Да так хорошо

и так умело,

что тебя отольют из чугуна

или из бронзы

и поставят в музее

на первое место.

А люди скажут:

"Смотрите -

Это новый, советский

художник".

1931 -----------------

Лыжная прогулка в лес

Когда на улице мороз,

а в комнате пылает печь,

Когда на улице так больно щиплет нос

и снег спешит на шапку лечь.

И под ногами снег хрустит

и падает за воротник

и белый снег в лицо летит

и человек весь белый в миг.

Тогда мы все бежим бегом

на зимнюю площадку, -

Кто свитр подпоясывает кушаком,

кто второпях натягивает тёплую перчатку.

Вожатый дышет на морозе паром

и раздаёт нам лыжи.

Мы надеваем лыжи и становимся по парам.

Вперёд становится кто ростом ниже,

а сзади тот, кто ростом выше. И вот:

Вожатый сам на лыжи влез,

он поднял руку, крикнул: "в ход!"

и мы бежим на лыжах в лес.

Бежим на лыжах с снежных гор.

мы по полю бежим

с холмов бежим во весь опор

хохочем и визжим.

И снег летит нам прямо в рот

И Петька, самый младший пионер, кидается снежком.

Кричит вожатый: "Поворот!"

Но круто поворачиваться мы

на лыжах не умеем и

поворачиваемся пешком.

Вот мы в лесу, в лесу сосновом

Бежим на лыжах мы гуськом. И снег визжит,

Вот пень с дуплом -- уютное жилище совам,

Вот дерево поваленное ветром поперёк пути лежит

Вот белка пролетела в воздухе над нами

Вот галка села на сосну и с ветки снег упал,

"Глядите заяц!" крикнул Петька замахав руками

И верно заяц проскакал.

Мы бегаем в лесу, кричим ау,

хватаем снег в охапку,

Мы бегаем в лесу поодиночке

и гуськом и в ряд.

Мелькают между сосен наши шапки

И щёки наши разгорелись и горят.

И мы несёмся там и тут

И силы наши всё растут.

Мы сквозь кусты и чащи лупим.

Мы комсомольцам не уступим!

4 декабря 1931 года

-----------------

* * *

Мы забрались в траву и оттуда кричим:

Астроном! Астроном! Астроном!

Он стоит на крыльце с телескопом в руках,

С телескопом в руках на крыльце.

И глядит с удивленьем вперёд и назад,

И глядит с удивленьем вперёд и назад,

И глядит с удивленьем вперёд.

Мы кричим: посмотри! Мы кричим: посмотри!

Посмотри, астроном, в телескоп!

Он обводит глазами таинственный сад,

Телескоп за подставку берёт

И глядит с удивленьем вперёд и назад

И глядит с удивленьем вперёд и назад

И глядит с удивленьем вперёд.

<����Середина 1930-х> -----------------

* * *

Летят по небу шарики,

летят они, летят,

летят по небу шарики,

блестят и шелестят.

Летят по небу шарики,

а люди машут им,

летят по небу шарики,

а люди машут им.

Летят по небу шарики,

а люди машут шапками,

летят по небу шарики,

а люди машут палками.

Летят по небу шарики,

а люди машут булками,

летят по небу шарики,

а люди машут кошками

Летят по небу шарики,

а люди машут стульями,

летят по небу шарики,

а люди машут лампами.

Летят по небу шарики,

а люди все стоят,

летят по небу шарики,

блестят и шелестят.

А люди тоже шелестят.

1933 -----------------

Крысаков и две собачки

<1>

Любитель маленьких щенков

Иван Иваныч Крысаков.

Он каждый вечер ровно в пять

Идет на улицу гулять.

-- Погасла трубка. Не беда.

Ее зажжем мы без труда.

В кармане книжка и пакет,

И только спичек нет как нет.

-- Иван Иваныч, погляди -

Табак и спички позади.

-- Друзья мои, я очень рад,

Вот вам в награду мармелад.

Иван Иваныч Крысаков

Берет за пазуху щенков,

Приносит их к себе домой

И ставит на пол пред собой.

-- Отныне, милые друзья,

Вы заживете у меня.

-- Но, чур, не прыгать, не скакать,

Когда я буду рисовать.

Иван Иваныч вдруг зевнул,

В кровать зарылся и заснул,

И двое маленьких щенят

В ногах хозяина храпят.

<2>

Иван Иваныч Крысаков

Проснулся весел и здоров.

Мольберт подвинул, и чуть свет

Рисует тетушкин портрет,

А два приятеля в углу

Кончают завтрак на полу.

Но из-за кости мозговой

Вдруг начинают страшный бой.

Уже вцепился в Бома Бим,

Как вихрь он бросился за ним.

И от него несчастный Бом

Визжа спасается бегом.

-- Держи его! Прыжок, другой...

-- Иван Иваныч, что с тобой?

-- Куда девался твой портрет?

Увы, на шею он надет.

И горько плачут две собаки: