Александр Яшин: Сирота

* * *

Интересно менять места на земле. Сменишь место, и будто все в жизни твоей начинается заново.

Изба, в которой Павел должен был прожить несколько лет, была совершенно такой же, как все деревенские избы: при входе, над головой,- полати; от входа справа - большая русская печь, при ней лежанка-подтопок на время зимних морозов; за пекаркой - кухня, кое-где ее зовут кутьей; там чело - там стряпают, варят, разливают парное молоко, стирают белье; там же вход в подполье, в голбец,- это либо дверь между стеной и печкой, либо западня прямо на середине пола и спуск под пол, как в трюм парохода. В кухне же суденка, вроде низкого посудного шкафа, набитая до отказа блюдами, глиняными плошками, алюминиевыми тазиками и чайными чашками, а чуть повыше - полицы с глиняными горшками и кринками, с подойницей, с чугунками. От главной половины избы кухня отделена дощатой заборкой (в иных избах - занавеской). В этой главной половине напротив входа - сутный угол, в котором вперемежку с иконами висят портреты разных больших и небольших людей, а по обе стороны от обеденного стола тянутся вдоль стен массивные сосновые лавки-скамьи.

Изба как изба. Но для Павла все в ней казалось новым и необыкновенным, потому что это была изба не своя, и, поскольку Павел считался в ней квартирантом, у дощатой заборки выделен был для него особый уголок, куда хозяин дома Иван Тимофеевич поставил даже нечто вроде столика, чтобы постоялец мог сидя заниматься своими науками. На заборке Павел повесил листок из тетрадки с расписанием уроков да вырезанную из газеты фотографию лыжника, а на столик положил несколько учебников.

Спал он на полатях вместе с хозяйскими сыновьями - Васюткой и Антоном. Васютка был пареньком плутоватым, озорным, дерзким, примерно одного возраста с Павлом и учиться стал с ним в одном классе, а вялому и простодушному Антону едва исполнилось восемь лет, и он больше всего на свете гордился тем, что стал наконец учеником первого класса: значит, как-то поравнялся со своим старшим братом.

На полатях ребята познакомились друг с другом.

- Ты уроки учить будешь? - спросил Васютка Павла.

- Как? - раскрыл Павел рот от удивления.

- Так! Я никогда не учу. Лучше на реку бегать, рыбу удить. А зима начнется - на лыжах ходить будем.

- Разве уроки не задают? - поразился Павел.

- Задают. Тятьке тоже в колхозе много задают, а он чего делает?..

Павлу на первых порах учеба и в этой школе давалась легко, и они подружились с Васюткой. Школьные отметки у обоих были хорошие, и ребята ждали только окончания уроков, чтобы схватить удочки да убежать на реку. Дома они почти ничем не занимались.

Отец Васютки тоже не много занимался делами, хотя среди начальства считался неплохим работником. Он состоял в разных комиссиях, был то бригадиром, то каким-нибудь учетчиком, много выступал на собраниях и даже на районных активах, следил за тем, чтобы работали другие, постоянно кого-то хвалил и выдвигал, кого-то отчитывал - словом, руководил. Время от времени он признавал и свои ошибки, и это производило на всех хорошее впечатление. Здоровье у Ивана Тимофеевича было выдающееся, он мог подолгу и помногу пить в нужной компании и не напиваться, а приходил домой и принимался рассказывать о своей жизни сыновьям и квартиранту Павлуше.

- Главное - не завалиться! - говорил он для начала, имея в виду количество выпитого.- И вообще надо не заваливаться. А на жизнь заработать всегда можно. Вот приехал я как-то в Москву. То-се, туда-сюда - деньги идут. Не стало денег. Как же так: нужный человек, а без денег? Поговорил с одним, с другим. "Колхозник?" - спрашивают. "Колхозник, говорю, руководящий!" "Член партии?" - "Член".- "Иди, говорят, на такой-то этаж, в такой-то отдел, скажи - приезжий, руководящий колхозник, поиздержался, денег на дорогу нет, там очень чутко к этому относятся". Я пришел. Так и так, мол... И не успел я поговорить как следует, подают бланк: пиши заявление. Я стал писать. "Покороче",- говорят. Я покороче. "Распишитесь, говорят, и получите деньги". Я расписался и тут же получил. Фу ты черт! А им все равно, у них фонды. Очень мне это понравилось - никакой волокиты. Конечно, для них я - капля в море, но у меня-то впечатление осталось хорошее. Одного себе простить не могу: мало попросил. Ну что мне стоило написать цифру покруглее? Им-то все равно, а для меня - заработок. Ну, в общем, понравилось!

Павел слушал и удивлялся: как все просто - зашел, написал заявление и получил.

Васютка начинал спрашивать отца: