Иван Катаев - Под чистыми звездами

- А что еще, какие учителя? - вдруг будто очнулся он и резко поднял голову.- - Ты про кого это?.. - И, не дожидаясь ответа, сказал твердо, с силой, глядя прямо в глаза ей: - Знаешь чего, Полинарья, лучше в мой палисад не лазай, ты в нем не хозяйка. И не время нам тут с тобой счеты сводить. А это запомни: мне учителей не надо. Ни новых, ни старых. Не нуждаюся. - Он усмехнулся дерзко: - Слава богу, сам ноне грамотный.

И, повернувшись, пошел от нее, легко перескочил через суковатую сушину, положенную одним концом в костер, уселся невдалеке среди молодых парней и девчат. Лежа в траве звездой, головами друг к другу, они разговаривали между собой и пересмеивались.

Аполлинария постояла, глядя ему вслед, потом обернулась к стряпке.

- Таисья, ужин-от готов у тебя?.. Раздавай, - сказала она строго и пошла к ручью. Темная коса тяжко лежала на ее спине, прямой и по-женски зрелой.

Через несколько минут стряпка застучала черпаком по краю казана и звонко, на всю поляну, позвала ужинать.

Мгновенно все вокруг пришло в движение, со всех сторон из уплотнившейся дочерна темноты потянулись бригадники с мисками, котелками, столпились у костра. Сначала все шло там чинно и мирно, и уже усевшиеся поблизости истово, над ломтем хлеба, понесли ко рту дымящиеся ложки. Потом вдруг у казана зашумели, заговорили вперебой, донеслись голоса, и негодующие и жалостные.

- Это что ж такое!..

- Права не имеешь!..

- Всем давай!..

Шумели больше всего ребятишки, обступившие Таисью со своими чашками и мисками. А Таисья, не слушая их, весело и начальственно провозглашала:

- Маленьким без мяса!.. Без мяса маленьким!.. Отходи, давай, кто следующий!..

Но ребята пе отходили, шум разрастался, две или три бабы решительно вступились за ребячьи права. В эту минуту подошла Аполлинария.

- Из-за чего спор? - спросила она.

Все сразу загалдели, обратившись к ней. Таисья на прямой вопрос бригадирши ответила не без вызова, что ей сам Федор Климентьич наказывал, как заезжал поутру, чтобы с этого дня мясо в ужин выдавать только взрослым. Как ей председателем велено, так она и делает.

- Глупости это, - быстро сказала Аполлинария. - Трудодень ребятишки по своей работе получают, а есть всем надо ровно. Выдавай с мясом, как и раньше.

- Верные твои слова, деушка, - поддержал дядя Симеон, до того, впрочем, молчавший. - Им ведь, однако, рости надо, маненьким-то, рости...

- Так председатель же! - закричала Таисья. - Оглохли вы, чо ли? Я говорю, председатель велел, Федор Клпментьич...

Вон и Тимка слышал, он тут был. Тимка! Да скажи ты им!..

Тимка сидел цоблизости на какой-то колоде, хлебал из-своей чашки. Не поднимая головы, сказал отрывисто:

- А не знаю я. Меня это не касаемо.

Таисья всплеснула руками:

- Дак как же ты, Тимочка... Ведь при теое же! Слышал ведь!

- Отвяжись ты от меня! - глухо, со злобой ответил Тимка. - Чего пристала? Говорю: не слыхал ничего.

- Ладно! - вмешалась Аполлинария. - Это я сама разберуся с председателем, говорил он, нет ли. А вот я тебе, Таисья, говорю: выдавай по-прежнему. И кончено дело.

- А не буду по-прежнему! - крикнула та. - Ты что, главней председателя стала нонче? Не могу я его приказ нарушать. Я тут, у котла, отвечаю!

- Да ты что? - тихо изумилась Аполлинария, подступая к ней. - Ты что это в голову забрала? В чьей ты бригаде состоишь?.. Думаешь, ежели... Она осеклась и, переменив тон, закончила сухо и властно: - Делай, как я велю. А не хочешь,- сей момент от котла отставлю и другого назначу!

Неизвестно, чем бы разрешилась эта история, - похоже, Таисья не собиралась сдаваться. Но в это время из темноты раздались радостные возгласы:

- Передвижка!.. Передвижка приехала!..

Многие, и скорее всех - ребятишки, кинулись в ту сторону, откуда закричали. Следом за ними пошла и Аполлинария. Таисья, видимо, решила подчиниться распоряжению бригадирши, просто ей, наверное, не захотелось затягивать раздачу. На стану все снова пришло в чинный порядок, выстроилась очередь.

И чей-то мальчишеский голос удовлетворенно произнес:

- Ты побольше, побольше накладай, Таська. А то знаешь;..

IV

Механик кинопередвижки, длинноногий парень в кожаной куртке, неподалеку от костра уже устраивал все необходимое для зрелища. Ловко подрубил метра на полтора от земли высокую лиственницу и повалил ее так, что она, переломившись, осталась комлем на пне. Пообчистив середину ствола от сучьев, снял с вьючной лошади динамку и прикрепил к стволу, потом приладил проекционный аппарат. Видно, все это для него было дело привычное. Полотняный экран он натянул, с помощью бригадных мальчишек, опять-таки между двумя стволами лиственниц, точно по заказу, удобно и прямо стоявших поблизости.