- А это смотря по тому каких, - нашелся Серега.
- Как же ты с ней познакомился? - спросил, помолчав, Саша.
- Ну, это для меня не вещь! Любовь крутить да письма всякие писать плевое дело!
Он сел, нашарил в темноте брюки, достал папиросы, закурил, лег и продолжал:
- Пишешь, к примеру, ты девке, к примеру, звать ее Люба... Пишешь: "С горячим приветом к вам, Люба, неизвестный вам передовой электрик Сергей Вараксин. Поскольку несем мы героическую вахту на благо всего советского народа, то я весьма интересуюсь, Люба, знать про ваши дела в вашей повседневной жизни и учебе".
Серега засмеялся от складности того, что говорил, и возвысил голос:
- Ты, Люба, писала в своем письме, что веришь в чистую дружбу. Вы, конечно, меня не знаете, но вы скоро меня узнаете путем переписки, а возможно, и личной встречи. А в этом вопросе современности я с вами целиком и полностью согласен и предлагаю свою горячую верную дружбу. Люба, напиши по этому поводу, какого вы мнения. А пока, Люба посылаю вам свою фото, каковой взаимно жду и от вас..."
- А на фото, - добавил он, посмеиваясь, - надо написать так: "Люби меня, как я тебя, и будем мы навек друзья" или: "Пусть этот мертвый отпечаток напомнит образ мой живой".
- Бодяга какая-то, - сказал, тоже улыбаясь, Саша. - Да ты про сегодняшне-то расскажи!
- Ничего не бодяга! - живо отвечал Серега. - Ты еще сопливый, не понимаешь! А такие слова на девок как кислота действуют. Ты со своей философией да с поэзией век дураком будешь. Эх, тебя бы к нашим корешам, они б тебя обработали! Парень ты на лицо симпатичный...
А сегодня так было. Пришел я в клуб. Ну, клуб у них никуда! Наш - новый, с колоннами, два года строили. А у них тут так... изба большая, пятистенка, без печки и без перегородки.
Пришел, закурил, выясняю положение. Народ собирается, но только сперва все девки, ребят нету. Пришел гармонист, начал скрипеть, девки - танцевать. Я к одной. "Разрешите, - это я ей говорю, - с вами пару подметок не пожалеть!" Танцуем. Я это сейчас тонкий намек ей на толстые обстоятельства, что, мол, не мешало бы ей уделить внимание в более подходящей обстановке.
А девка!.. Бока тугие, щеки так и трясутся. Ах ты, думаю, японский бог, в самый аккурат мой вкус! Ну, она мне в натуре отвечает, что она со мной согласна и внимание уделяет, только не таким, как я. Это, значит, я рылом не вышел. Ну, ладно... Вижу - занятая она, дохлое дело. Я опять попритих, выглядываю.
Вдруг смотрю, одна - молоденькая, красивенькая... Глазами так и стригет, губки красненькие, волосом черная, а я блондинок не обожаю вовсе. И главное, с девчонками все крутится, хихикает. А они, которые незанятые, всегда табунком держатся.
Ну, я заметил: глянула она на меня раз, другой. Я тогда к ней, оттираю ее в сторону... Тут движок застучал, дали свет, при свете-то она еще красивше оказалась. Пластинки закрутили, станцевал я с ней пару раз, интересуюсь, кто, мол, такая. Говорит, телятница на ферме. Ну, ладно, предлагаю ей просвежиться. Выходим в сени, оттуда на крыльцо. Правда, ребята уже собрались, там у них все комсомольцы, сознательные, паразиты, - в сенях курили, - кричат ей: "Галя, Галя!" - это ее Галей звать, - фонариками светят, а я боком на нее, шепчу: "Я, тебе, мол, чего-то сказать хочу..." Ну, она задрожала. Они, эти девки, всегда дрожат, прихватишь там ее под руку или лапанешь, она и затряслась.
Ну, она дрожит, а я ходом веду ее по дороге, назад глянул - никого не видать, я давай к ней жаться, а сам покашливаю, молчу, делаю вид, что дюже смущен. "Ты чего, говорю, дрожишь? Замерзла?" - "Не знаю..." - это она-то. Ну, я сейчас ей свой пинжак на плечи. А это, студент, учти, первое дело - пинжак ей свой отдать. Как накинул, так она сразу как мышь.
Так я ее и проводил до самого двора, а пуще всего рад был, что попутно. А то, если б с Горок была, ошалеешь провожать-то! А тут ничего, соседи. За двор зашли, за зады, посидели на бревнышке, я ей про свою жизнь толкую, разливаюсь, говорю идейно, как из газеты, они, такие-то, это любят. А после обжимать начал. Она сперва побрыкалась, потом ничего, сомлела... Сопит, собака, трясется! Через неделю, увидишь, полный порядок в колхозе будет - я с ними умею!
- Подлец ты! - сказал Саша.
Серега захохотал, задирая ноги, шлепая себя по ягодицам.
- Хотишь на спор? Ну? - весело предложил он. И, не дождавшись ответа, все еще улыбаясь, отвернулся, понюхал руки, поерзал, устраиваясь поудобнее, и заснул, вздрогнув несколько раз.
IV
Перепали было дожди, и все быстро заосеняло.
Размокли дороги, крыши и стены дворов потемнели, не спеша, плотно и низко поползли с севера тучи, стало холодно, сено в сарае отсырело, и было страшно вылезать по утрам из-под тулупа.
Читать дальше