Николай Климонтович: И семь гномов

Здесь к месту сказать, что Красивая Дама не всегда жила с камином и читала новости на телевидении; когда-то она служила просто красивой продавщицей филателистического магазина. Там в магазине ее увидел инженер-филателист и полюбил за красоту. Он привел ее в длинную квартиру, в комнату с камином, но вскоре умер от сердечного приступа. Не потому, конечно, что некогда вся длинная квартира принадлежала состоятельным предкам инженера-филателиста; просто умер, поскольку у него была сердечная недостаточность. Но ко времени его женитьбы на красивой продавщице заморских и отечественных марок все его предки тоже умерли по разнообразным причинам; быть может, филателист устал продолжать жить с чувством вины перед родственниками за собственное долгое жительство, и его сердце остановилось. Ведь все его родственники в определенном смысле тоже умерли от чувства вины, пусть и по причинам разнообразным, и это чувство было у инженера наследственным. Но, еще не умерев, он успел свою жену пристроить в дамы на телевидение, где у него были связи и куда Дама прошла по конкурсу, потому что была красивой и умела отчетливо произносить разные слова, чему научилась за многие годы, разговаривая с филателистами из-за прилавка своего магазина. И Дама на время досталась Красавчику, потому что стала одинокой вдовой и всегда любила талантливых ничего-себе молодых людей и чтобы они не собирали марки. Красавчик некогда собирал марки, но недолго, лет до девяти, а, значит, это было достаточно давно и успело забыться.

Обычно Красавчик выходил за досками вечером после наступления темноты: он называл это отправиться за валежником. Он прихватывал маленький острый металлический топорик - разбивать ящики, разрубать опутывавшие доски жестяные ленты,- и пробирался во двор гастронома, заваленный порожней деревянной тарой, таясь. Время от времени грузчики из магазина сжигали ящики в этом же дворе, чтобы получился большой костер. Но Красавчику все равно надобно было умыкать тару крадучись: злые грузчики побили бы его, когда б увидели, что у них крадут дрова, из которых можно развести большой и красивый огонь, те самые дрова, что Красавчик называл валежником.

У нас ведь никогда не бывает ничего лишнего; даже если это ровным счетом никому не нужно, что-нибудь кому-нибудь да сгодится. А зачастую и не один раз.

Когда Красивой Дамы не бывало дома, Красавчик включал телевизор в ожидании новостей, которые его Дама в который раз сообщит ему с телеэкрана, пристально и нежно глядя прямо на него своими бледно-голубыми, слегка навыкате, круглыми глазами. Иногда они договаривались, что Дама чуть кашлянет в условленном месте, между вестями с полей и известиями о промышленном росте. Чем даст знать Красавчику, как сильно она о нем помнит.

Ожидая покашливания Дамы, Красавчик устраивался на ее диване с книгой "Встречи с Мейерхольдом", заложенной на статье Сергея Юткевича, автора фильма "Ленин в Польше", о докторе Дапертутто. Красавчик собирался написать комедию о своей предыдущей любимой, которая его бросила и уехала за границу с мужем сами знаете откуда; комедию в стихах в духе Гоцци и в манере дель-арте; но он не совсем знал, ни что такое комедия, ни что такое дель-арте; теперь ему приходилось самообразовываться, хоть название было уже готово. Комедия должна была называться "Страсть к семи мандаринам", ведь речь шла о неверной и обильнолюбивой женщине, приносящей возлюбленному кислую горечь и едкую сладость. Или лимонам, или грейпфрутам, или просто - к семи цитрусовым, но это еще не было решено окончательно; название, ясное дело, до начала работы оставалось рабочим.

Собственно, на почве поэзии Красавчик некогда и подружился с Плешивым и с Кротом; а потом с Прусаком; и со Счастливчиком; и с Придурком; и с Раввином; всего семь гномов... И если б не эта их общая страсть к Мёду Поэзии, то ничего бы и не случилось. Жили бы как жили, и все остались бы целы. И любили бы своих белоснежек: каждый свою, а не одну на всех, как потом вышло.

Едва картошка сварилась, Дама принесла в комнату кастрюлю, закутанную в полотенце; она переложила картошку в миску и поставила посреди стола; от картошки шел пар и запах постного масла; Крот как старший разлил по рюмкам водку, которой было много, и сказал, что подумал и выведет Прусака. То есть приведет, Крот подчас путал слова. Приведет, хоть и не любит стихи, которые сочиняет Прусак. Точнее, не понимает их. Сам Крот писал длинные хитросплетенные поэмы, как новый Ариосто, но Прусак считал их старомодными, так что непонимание песен друг друга было у них взаимным. Впрочем, все это выяснилось позже.