Марк Колосов - Люди и подвиги (Рассказы)

Майор слушает и не спускает взора с бойцов. Какая-то в них произошла перемена у него на глазах. Поведи он их сейчас в бой - каждый будет драться за двоих.

И вот полк Кавешникова решает задачу, которую по правилам военной науки могут решить только два полка. Он обрушивается на немцев с той стороны, откуда его не ждали, штурмует и берет высоту.

Герой Советского Союза двадцатилетний командир отделения младший сержант Толстов рассказывает о недавних боях. Это молодой казак, одетый, в синие суконные брюки, ватную фуфайку, подпоясанную кожаным ремнем. Меховая щапка, сдвинутая на затылок, открывает его белый лоб. Губы и глаза у него совсем детские, голос тихий, нежный.

- Нас собрали для прорыва, - рассказывает он. - Оставили мы прикрытие для обмана, а сами пошли. Вдруг окрик часового.

Вдарил его прикладом. Пушка стоит. Рядом блиндаж. Там свет, прикрытый плащ-палаткой. Побили шесть немцев прикладами.

Опять часовой. И этого свалили. Видим, и здесь пушки стоят.

Блиндаж. Свет оттуда пробивается. Наставили автоматы: "Выходи!"

Не выходят. Я говорю: "Выходи, а го гранату бросим!" Один чтото закричал, выскочил с поднятыми руками. Заставил его замки из пушек вынуть. Взорвали пушки, а сами в окоп. Потом на город пошли. Немцы танки свои подогнали. А тут наша артиллерия с Тамани стала бить. Танки не идут. Слышим, "илы" наши гудят. Сбросили нам патроны. Командир роты говорит: "На порт пора идти!"

А меня ранило. Посмотрел на свою рану-ничего, думаю, заживет, и пошел со своим отделением.

Младший сержант умолк. Несколько минут длится молчание.

Слышен только шум дождя, который струится по плащ-палатке возле входа.

За столом, уставленным закусками, сидят медработники. Самый пожилой из них хирург Трофимов, светлый, коренастый ленинградец, ухитрился, находясь в десанте, делать записи в блокноте.

Записи, которые он делал ежедневно, к концу десанта составили целую тетрадь.

Вот выдержки из этого дневни.ка:

"1. Мы на клочке крымской земли. Море бушует. Низкая облачность. "Юнкерс-88" делает два захода. В операционной идет обработка раненого. Обвал потолка. На стерильном столе кирпичи и штукатурка. Убираем. Через час ("нова начинаем работать.

Новый налет - рушится стена. Расчищаем соседнюю комнату и переходим туда.

2. Самолеты "У-2" сбросили нам перевязочный материал и, главное, эфир. Убита старшая медсестра Саша Колесникова. Работать в операционной совершенно невозможно. Приспосабливаем сарай. Молов укрепляет крышу вторым накатом. Ранен при исполнении служебных обязанностей майор медицинской службы Парфенов. Ночью под свист и грохот снарядов хоронили Сашу Колесникову.

3. В сарае нет окон. Сломанная дверь закрыта плащ-палаткой, чтобы хоть немного защитить раненых от пронизывающего ветра.

По показаниям пленных, ожидается наступление противника.

Вооружаемся. Будем прорывать фронт.

4. Прорвали вражеское кольцо. Ноги по щиколотку вязнут в клейкой глине. Мечтаем хотя бы о пятиминутном привале. Отстать нельзя. Но и идти нет сил. Бредем без дороги по степи. Сзади пулеметный обстрел. Догоняю большую группу раненых - идут, поддерживая друг друга. У многих в руках автоматы. За поясом гранаты. Атакуем огневую позицию врага. Возле немецких орудий трупы перебитой прислуги. Кто-то очищает от фашистов блиндаж.

В одном белье выскакивает фриц и тут же у порога падает, сраженный пулей. Снова вперед! Идти стало легче. Появилось второе дыхание.

5. Немцы панически боятся наших самолетов, которые считались до сих пор учебными. Они не дают противнику покою по ночам. Самолеты появляются внезапно. Летчикам наплевать на погоду. Они спускаются так низко, что немцы слышат торжествующий смех и неистовые возгласы: "Полундра! Получай!" Затем раздается угрожающий свист, треск, вой, грохот. Все вокруг рушится, летит в стороны, вверх.

А вот как они помогают нам, десантникам.

Когда мы высадились на крымскую землю, у нас иссякли боеприпасы. Казалось, нет выхода. Но в ту же ночь над нами закружили самолеты "У-2". Они спускались так низко, что можно было расслышать, как летчик кричал при выключении мотора: "Полундра! Братишки, куда бросать?" - "Сюда, сюда!" кричали мы в ответ, стараясь разглядеть во тьме лицо летчика".

...Хирург Трофимов поднимается со своего места за столом.

В руках у него бокал.

- За Родину! За дружбу! - провозглашает он тост.

Ночь. Степь. Ветер доносит глухой шум моря. Небо иссиня-темное над головой и бледно-голубое по краям.