Антон Чехов: Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 11-13

{11013}

досиживали оперу до конца... Вы зеваете, Сергей Павлович... Я оседлал вас... Войницев. Нет... Подводите же итог, Порфирий Семеныч! Пора... Глагольев 1. Ну-с... И так далее, и так далее... Если теперь подвести итог всему мною сказанному, то и получится, что в наше время были любящие и ненавидящие, а следовательно, и негодующие и презирающие... Войницев. Прекрасно, а в наше время их нет, что ли? Глагольев 1. Думаю, что нет. Войницев встает и идет к окну. Отсутствие этих-то людей и составляет современную чахотку... Пауза. Войницев. Голословно, Порфирий Семеныч! Анна Петровна. Не могу! От него так несет этими несносными пачулями, что мне даже дурно делается. (Кашляет.) Отодвиньтесь немного назад! Трилецкий (отодвигается). Сама проигрывает, а бедные пачули виноваты. Удивительная женщина! Войницев. Грешно, Порфирий Семенович, бросать в лицо обвинение, основанное на одних только догадках и пристрастии к минувшей молодости!.. Глагольев 1. Может быть, я и ошибаюсь. Войницев. Может быть... В данном случае не должно иметь места это "может быть"... Обвинение не шуточное! Глагольев 1 (смеется). Но... вы сердиться, милый мой, начинаете... Гм... Одно уж это доказывает, что вы не рыцарь, что вы не умеете относиться с должным уважением к взглядам противника. Войницев. Одно уж это доказывает, что я умею возмущаться. Глагольев 1. Я не всех, разумеется, поголовно... Есть и исключения, Сергей Павлович! Войницев. Разумеется... (Кланяется.) Покорнейше вас благодарю за уступочку! Вся прелесть ваших приемов заключается в этих уступках. Ну а что если

{11014}

бы наскочил на вас человек неопытный, вас не знающий, верующий в ваше знание? Ведь вам удалось бы убедить его, что мы, то есть я, Николай Иваныч, maman и вообще всё более или менее молодое, не умеем негодовать и презирать... Глагольев 1. Но... вы уж... Я не говорил... Анна Петровна. Я хочу Порфирия Семеновича слушать. Давайте бросим! Довольно. Трилецкий. Нет, нет... Играйте и слушайте! Анна Петровна. Довольно. (Встает.) Надоело. После доиграем. Трилецкий. Когда проигрываю, она сидит, как приклеенная, а как только начну выигрывать, у нее является желание слушать Порфирия Семеновича! (Глагольеву.) И кто вас просит говорить? Мешаете только! (Анне Петровне.) Извольте сесть и продолжать, в противном же случае я буду считать вас проигравшей! Анна Петровна. Считайте! (Садится против Глагольева.) ЯВЛЕНИЕ III Те же и Венгерович 1. Венгерович 1 (входит). Жарко! Эта жара напоминает мне, жиду, Палестину. (Садится у рояли и перебирает клавиши.) Там, говорят, очень жарко! Трилецкий (встает). Так и запишем. (Вынимает из кармана записную книжку.) Так и запишем-с, добрая женщина! (Записывает.) За генеральшей... за генеральшей три рубля... Итого с прежними - десять. Эге! Когда я буду иметь честь получить с вас эту сумму? Глагольев 1. Эх, господа, господа! Не видали вы прошлого! Другое бы запели... Поняли бы... (Вздыхает.) Не понять вам! Войницев. Литература и история имеет, кажется, более прав на нашу веру... Мы не видели, Порфирий Семеныч, прошлого, но чувствуем его. Оно у нас очень часто вот тут чувствуется... (Бьет себя по затылку.) Вот вы так не видите и не чувствуете настоящего. Трилецкий. Прикажете считать за вами, votre excellence, или сейчас заплатите?

{11015}

Анна Петровна. Перестаньте! Вы не даете слушать! Трилецкий. Да зачем вы их слушаете? Они до вечера будут говорить! Анна Петровна. Сержель, дай этому юродивому десять рублей! Войницев. Десять? (Вынимает бумажник.) Давайте-ка, Порфирий Семенович, переменим разговор... Глагольев 1. Давайте, если он вам не нравится. Войницев. Люблю вас слушать, но не люблю слушать то, что отзывается клеветой... (Подает Трилецкому десять рублей.) Трилецкий. Merci. (Бьет по плечу Венгеровича.) Вот как нужно жить на этом свете! Посадил беззащитную женщину за шахматы да и обчистил ее без зазрения совести на десять целкачей. Каково? Похвально? Венгерович 1. Похвально. Вы, доктор, настоящий иерусалимский дворянин! Анна Петровна. Перестаньте же, Трилецкий! (Глагольеву.) Так женщина лучший человек, Порфирий Семенович? Глагольев 1. Лучший. Анна Петровна. Гм... По-видимому, вы большой женолюбец, Порфирий Семенович! Глагольев 1. Да, я люблю женщин. Я им поклоняюсь, Анна Петровна. Я вижу в них отчасти всё то, что я люблю: и сердце, и... Анна Петровна. Вы им поклоняетесь... Ну а стоят они ваших поклонов? Глагольев 1. Стоят. Анна Петровна. Вы убеждены в этом? Сильно убеждены или только заставляете себя так думать? Трилецкий берет скрипку и водит по ней смычком. Глагольев 1. Сильно убежден. Достаточно знать мне одну только вас, чтобы быть убежденным в этом... Анна Петровна. Серьезно? В вас какая-то особенная закваска. Войницев. Он романтик. Глагольев 1. Может быть... Что ж? Романтизм