Николай Корсунов - Закрытые ставни

А Порфирьевна все сыпала казачьей скороговоркой:

- Верна, вишь, Наталья мужу была, да природа-т, поди, свое брала. Она истязалась, он истязался... Вот и решил развязать ей руки. Сколько горя людям всем проклятые фашисты принесли! - Порфирьевна с надрывом вздохнула, и Алексей увидел ее внезапно изменившейся, как бы вдруг состарившейся женщиной, которая хоть и сохранила для себя мужа, да не сохранила светлость, непомутненность души своей, похоже, долговато она у нее устоится. Да и устоится ли? Какое сердце, какую душу нужно иметь, чтобы не угнуть срамной головы перед вдовой Пашей, перед ним, хромым агитатором, перед повесившимся соседом, перед всеми - всеми, у кого, как у Паши, одежка худа, с плеч лезет, да совесть не изношена.

Она сняла с сынишки трусики, жадно, как-то неистово поцеловала его и посадила в корыто. Горстью стала плескать на него теплую воду, он радостно заплескался, заулькал, пустил губами пузыри.

Алексей поднялся.

- А про... меня Наталья... ничего не говорила?

- Нет!

Ответила Порфирьевна с заметным раздражением, даже головы не повернула к Алексею.

Он ушел, забыв попрощаться. Покосился на распахнутые, веселые окна бывшего дома Старцевых, переполненные майским солнцем. Вспомнил, что завтра - 9 Мая, праздник Победы. Как тяжко она далась, Победа, как тяжко.

И еще он шептал себе, что обязательно найдет Наталью. Ни она, ни он не виноваты в случившемся. Неужели не виноваты? Конечно нет, но страшные военные сны еще очень долго будут Алексею сниться. Только вместе с ним в атаку будет подниматься и солдат Василий Старцев.