Владимир Козлов: Мальчик, девочка

Перед русским Ленка стоит в коридоре и болтает с Загорским из девятого. Он ей что-то такое говорит, что она хохочет. Загорский - здоровый пацан, один из самых "основных" в школе. Ленка тоже что-то говорит ему, наверное, подкалывает, и он хватает ее сзади за шею и заламывает руку назад - мучает, а она только хохочет, типа ей приятно.

*

Мы вдвоем с Ленкой идем к остановке. Ей - на троллейбус, а мне - в магазин за хлебом.

- Вов, а Вов? А ты мне новое сочинение поможешь написать - про перестройку?

- Не-а.

- Почему?

- Не хочу.

- Ну, давай я тебя как-нибудь отблагодарю. Ты ведь писал в пятом и шестом классе пацанам контрольные за солдатиков пластмассовых и за наклейки с машинками?

- Откуда ты знаешь?

- Кузя рассказал.

- А-а.

Да, писал - это правда. Но до дома солдатиков и наклейки донести успевал не всегда: пацаны ловили меня и отбирали все, что давали перед контрольной. Иногда я от них убегал. А классе в седьмом солдатики стали мне до лампочки, - меня тогда, кроме дрочки, ничего уже не интересовало, - и я перестал решать за них контрольные. Пацаны повыступали немного, поклеили разборки, а потом успокоились.

- Ну что? Хочешь, я тебе что-нибудь принесу за это?

- Нет, не хочу.

- Или как-нибудь отблагодарю?

- Как?

- Ну, я не знаю. - Она смотрит мне прямо в глаза и чуть-чуть улыбается.

- Ты не сделаешь того, что я бы хотел, - говорю я и краснею, как рак.

- А вдруг? - Ленка опять улыбается. - Ты скажи сначала, а то как я могу догадаться сама?

- Ты знаешь.

- Ничего я не знаю. Ладно, вот троллейбус. Я поехала. Давай в четверг опять останемся после уроков, может, что-нибудь придумаем, а?

- Ладно.

*

- Ну, так что ты там такое хочешь, а сказать боишься, а? - спрашивает Ленка.

Мы опять сидим на последней парте в "химии". Дежурные ушли, классная и лаборантка - тоже. Они нам оставили ключ, чтоб мы закрыли кабинет и отдали потом ключ уборщицам. Пока дежурные подметали и мыли пол, я делал домашнюю по химии на завтра, а Ленка что-то писала в своей тетради. Я думал, она пишет черновик сочинения.

- Ты все сама знаешь, - говорю я и краснею.

- А вот и не знаю. Ты скажи.

- Все ты знаешь, ты просто издеваешься.

- Да не издеваюсь я, кинься ты. - Она не улыбается, смотрит серьезно.

- Ну, я хочу, чтобы ты мне дала.

Она улыбается и сразу же морщится.

- И тебе не стыдно о таком думать, а? Ты же отличник все-таки, хороший мальчик?

Ленка хохочет, я молчу.

- А если я про это классной расскажу? Или пацанам нашим? Они тебе темную на физкультуре сделают. Ладно, не бойся. Не скажу.

Она берет мою ладонь и подносит к своим грудям.

- Хочешь потрогать?

Я киваю.

- Ну так дотронься, чего ты боишься? Я разрешаю.

На черном кружевном фартуке - комсомольский значок с мордой Ленина. Я сую руку немножко пониже значка и нащупываю Ленкину грудь. Она маленькая и мягкая. У меня встает, и я кладу другую руку на колено, чтобы она не заметила.

- А теперь сочинение, да?

*

На химии классная читает нам морали.

- ...И в который раз прошу вас обратить внимание на внешний вид. Мне уже Николай Николаевич сделал замечание по поводу Кокориной. Мало того, что платье укоротила - еле попу прикрывает - и мелирование это дурацкое, так еще и три сережки в ухо вставила. Нашлась мне здесь неформалка. Чтоб завтра же две сережки сняла. По одной в каждом ухе еще ладно, но чтоб три...

Пока классная все это говорит, я рисую карандашом на листке в клеточку голую бабу. Получается довольно похоже на Ленку. Я пририсовываю ей в одном ухе три сережки и показываю рисунок Ленке.

- Ты что, хочешь сказать, что это я? А ты меня что, видел? И не увидишь, можешь не надеяться, ясно?

- Кокорина, тише! - орет классная. - Только про нее говорили, и опять она - сидит, болтает на уроке.

Ленка берет листок и комкает его.

- Ты слишком много на себя берешь, понял? - говорит она шепотом. Думаешь, если сочинение помог написать, то я теперь под тебя должна ложиться, да? А ты знаешь, что ты на своем районе - ноль, никто. Ты водку хоть раз пробовал, а? А курил? А в "трест" хоть раз ездил на дискотеку? А за свой район хоть раз лазил? Ты лох самый настоящий, вот ты кто. Ты дохлый, тебя все шпыняют. Да с тобой ни одна баба никогда ходить не будет, ты это знаешь? А если я своему пацану скажу, про что ты меня просил, то он знаешь, что с тобой сделает?

*

Я заперся в туалете и дрочу. Думаю про Ленку, представляю себе, как она приходит ко мне, и я один, мамы нет, и я ставлю музыку, и мы пьем коньяк, который стоит в баре уже, наверное, года два, и едим шоколадные конфеты с ликером, которые маме подарили на день рождения, и она сказала, чтобы я их не смел трогать. А потом мы раздеваемся и ложимся на диван...