Раиса Крапп - Утолю твои печали

Ксения закрыла глаза, переглотнула. "Но как ты не подумал обо мне? могла бы сказать она.

- Ничего не изменят? А если изменят? Душа моя изменится? Если не смогу я, вернувшись домой, опять быть прежней?" И одновременно знала: это только голос рассудка, а измученная утратой душа так же точно жаждет прикоснуться к его бережной нежности, напитаться веренной силой, окрепнуть... И зачем бороться с собой? Она любит его, всем существом своим, и сейчас не надо ломать себя. Перед кем? Перед собой? Разве возможно это - обмануть себя? Или перед ним? За что ему лгать? За то ли, что душу ее обогатил Любовью? Пусть горькой, запретной... И есть незримый рубеж, через который ни она, ни Арвид не переступят, теперь она знала. Почему-то поверила его словам - сразу и безоговорочно. И не потому, что так хотелось поверить, и даже не словам поверила - глазам, голосу, рукам - душой своей чувствовала его искренность. Сначала - испугалась. Ведь совсем не знала его, и одному Богу ведомо было, отчего душа ее безоглядно, безудержно полетела навстречу, когда Ксеня открыла ему двери, впустила в свою судьбу; один Бог знает, что произошло в те считанные минуты, когда она стояла в раскрытых дверях, зачарованная его глазами, с которыми впору духов вызывать... А теперь вдруг показалось знала его всегда. Не факты биографии, они вовсе не главное. Понимала, чувствовала, что если бы даже - безоглядно, безрассудно, головой вниз, как в губительную пропасть... Он подхватит и не позволит разбиться...

- Расскажи о себе, - тихо проговорила она.

Он молчал, укрыв лицо в тени.

- Почему ты молчишь?

Арвид вздохнул:

- Олежка, наверно, рассказывал?

- Так он о детстве, о школе...

- Ну, а про остальное... Он рассказывал?

- Нет... О том он вспоминать не любит.

Арвид покивал головой.

- У меня и после той дерьмовой войны все такое же примерно.

- Ты еще воевал?! Потом!?

- Нет, горячих точек мне хватило. Но где сейчас в России не горячо?

- Что же ты такое делал?.. - Ксеня смотрела с тревогой и состраданием. - Арвид... А почему все же Евгений?..

Он поднял голову, помолчав, сказал:

- В последние годы я часто менял имя - есть профессии с такой спецификой. Для меня здесь никакой сложности нет. Когда пришел сюда работать, решил, что лучше не называть свое настоящее имя, мало ли что странных случайностей происходит гораздо больше, чем кажется. В общем, одна из причин - не хотел, чтобы вы как-то обо мне прослышали. "Приют" - место довольно известное. Не хочется мне сейчас об этом, Ксюша. А хочешь, расскажу, как диггером целый месяц был?

- Это же что-то с подземельями?

- Да, подземный этаж города.

- Да-да, я вспомнила! Читала как-то: подземелья, подземные ходы, канализация... Вау! Да как же ты попал к ним?

Арвид рассмеялся.

- Да уж попал!

Он не стал говорить, что пошел к столичным диггерам вовсе не из любознательности. В тот раз оказалось, что системы канализации единственная возможностью подойти к месту акции, и наиболее безопасный путь отхода. С ребятами-диггерами он пробыл недели две, потом из их отряда исчез и стал невидимкой - ни одна живая душа не должна была знать направление его подлинного интереса.

- А что, канализация, - и вправду интересно?

- На любителя остренького. Там и омерзительно, и жутковато, и загадочно, и даже красиво.

- Красиво? - не поверила Ксеня.

- Представь - подземная зала, посередине - кристальной чистоты озеро, а над этим зеркалом - фантастический лес.

- Лес-то под землей откуда?

- Корни деревьев. На них висит что-то вроде тонких пушистых нитей и все это - белоснежное, искрится, переливается в свете фонарей. Это от извести: озеро часто поднимается, и на корнях откладывается известь, они как в инее стоят. Готовая декорация к сказочному или фантастическому фильму.

- Здорово!

- И еще там откуда-то идет свет - слабенький, чуть-чуть мерцает.

- Свет под землей? Ну уж...

- Правда. Никто не знает, откуда он. Будто сам воздух светится. Ребята говорят, экстрасенсы спускались, обнаружили там особую зону, энергетика у этого места особенная. Один мужик, рассказывали, там несколько месяцев жил ему врачи срок жизни в неделях отмеряли. Друзья его на руках принесли к этому озеру, и потом продукты носили, он наверх не поднимался. Ушел своими ногами, до сих пор, говорят, живет.

- Как интересно... Но ты сказал - жутко. От чего жутко под землей бывает?

- Ну... там много всего. Вот озеро это доброе. А есть плохие места, оттуда хочется уйти поскорее. Вроде нет ничего, обычный коридор, а ноги сами ходу прибавляют, и мурашки по спине. Коридорчик куцый, а пройдешь его, и рубаху хоть выжимай. Некоторые раз по такому месту пройдут и после - ни в какую, лучше крюк в километр, по воде, по грязи, а этим чистым сухим коридорчиком - ни за что.