С Крылатова - Да не оскудеет рука дающего

С. Крылатова

ДА НЕ ОСКУДЕЕТ РУКА ДАЮЩЕГО

Мы любим людей за то добро,

что им делаем, и ненавидим

за то зло, что им причиняем.

Л. Н. Толстой

По восточному календарю я - Крыса, поскольку родилась в 1936 году, и уходящий 1996 год, год Крысы, - это и мой год, провожая его сейчас, в декабре, я испытываю к пролетевшим с невиданной быстротой благодатным дням и месяцам глубокую душевную благодарность. Ощущение благодатности и благотворности для себя проносящегося в этом году пребывало со мной постоянно - весной довольно быстро был написан рассказ "Говорить с Президентом" и подготовлена к летнему сезону подмосковная дача, летом проведена большая работа по очистке и облагораживающей планировке дачного участка, осенью, в сказочном сентябре, завершен давно задуманный рассказ "Откровения мгновений". Мне никуда не хотелось ехать, в мои планы на осень входило доработать и отпечатать рассказ "Говорить с Президентом" и закончить ещё два рассказа - начатые десять лет назад наброски к ним залежались в моей тумбочке. Но однажды утром я как-то сразу, отчетливо и безоговорочно поняла, что надо отложить все творческие планы и поехать в Симферополь, мой родной город, где с 19 по 26 ноября должен был состояться 1 - й Международный фортепианный конкурс юных пианистов имени моего брата Алемдара Караманова.

Если можно было отложить творческие планы, то никак нельзя было отложить накопившиеся в московской квартире после моего длительного пребывания на даче хозяйственны дела. Неожиданно время ускорило свой и без того стремительный бег, и осенняя тщательная генеральная уборка квартиры, мытье окон, стирки, закупки продуктов питания, ремонт газовой колонки и ремонт отопительной системы образовали непрерывную утомляющую круговерть, от которой я опомнилась только в вагоне скорого поезда "Москва-Симферополь".

Москва и её пригороды остались позади, и вскоре за окнами поезда с ужасающей периодичностью замелькали загрязненные, замусоренные участки земли вдоль железнодорожных путей. На высоких откосах свалки начинались от стоящих где-то наверху домов и нависали над землей вспученными, омерзительными полосами отходов, удручающе размеренно прочерчивая склоны книзу, а временами создавая впечатление почти сплошной навесной стены из нечистот. С чувством душевной боли за изуродованную землю думалось о том, что сейчас, когда ухоженная, вычищенная и вылизанная до последней пылинки наша соседка Европа сияет чистотой и красотой, мы почему-то демонстрируем отходы жизнедеятельности человека на таких видных местах. Мысль о том, что причина возникновения мусорных свалок заключалась вовсе не в нечистоплотности русского народа, а в самом обычном, укоренившемся за годы строительства социализма разгильдяйстве и нежелании работать тех, кому положено следить за чистотой и порядком, послужила слабым утешением для меня, ещё не отошедшей и не отдохнувшей после многомесячной уборки на даче и на участке. С надеждой думалось, что подобная мерзость не может быть долговечной, и что строгая система штрафов за загрязнение окружающей среды смогла бы быстро очистить многострадальную землю.

В купе со мной ехали молодой парень с гитарой и молодая семья - муж, жена и девочка 3-4 лет. Выяснилось. что мы все по разным причинам очень уставшие, поэтому, как только стемнело, попив чаю и перекусив, мы дружно улеглись отдыхать на своих полках.

Женщина была очень расстроена, она никак не могла успокоиться и долго бранила мужа, т. к. уже в купе выясняла, что он взял билеты не на тот поезд, наш скорый поезд не останавливался на нужной им станции Прохоровка где-то под Белгородом, и теперь семье предстояло сойти в 3 часа ночи в Белгороде и неведомыми путями добираться до Прохоровки. И прошлое, и настоящее, и будущее недомыслие явственно проступало в глазах мужчины, прочитывалось на его лице и во всем несобранном облике, и я с грустью подумала, что бедной женщине ради сохранения отца ребенку ещё предстоит не раз смиряться о просчетами своего недотепы мужа и в будущем взвалить на себя многие мелкие заботы повседневной жизни. Какая-то интуиция подняла женщину задолго до трех часов ночи, она оделась, сложила вещи, и когда поезд, подъезжая к Прохоровке, стал притормаживать, почти останавливаясь, она быстро натянула, что успела, на сонного ребенка, схватила девочку на руки и побежала к выходу, в карман её куртки на ходу я запихнула ботиночки девочки и какие-то носки, валявшиеся на полу рядом с ботиночками.