Юрий Крымов: Танкер 'Дербент'

Касацкий пил вино, и глаза его блестели. Он видел, что собеседница ловит каждое его слово, чувствовал обаяние своего точного, послушного языка. Он вспомнил темнолицего парня в купе и усмехнулся. "Татарин, наверное", подумал он.

- Вас ждут ваши спутники, - сказал он внезапно, - может быть, вы хотите вернуться?

Она покачала головой.

- Нет, рассказывайте. Вы говорили о духе вашей профессии. Он изменился? Исчезла романтика?

- Да. Техника мореплавания создавалась сначала руками моряков. Все они жили в море, любили его и в конце концов, вероятно, захлебнулись соленой водой.

А вот немецкий инженер Дизель едва ли плавал по морю иначе как в каюте первого класса. Это не помешает "Дербенту" при помощи дизель-моторов развивать до тринадцати миль на полном ходу. Модели судов испытываются сейчас в специальных лотках, установленных в лабораториях. Там искусственно создаются водяные течения, игрушечные волны. Может быть, люди, сидящие в лабораториях, никогда не видели настоящего шторма, не боролись с ним и не испытывали на себе его ударов. И все-таки транспортные средства, которые проектируют они, не боятся штормов. Романтика моря ютится теперь на рыбачьих шаландах, и ею наслаждаются разве только туристы из континентальных городов. А жаль, знаете!

Он допил вино и отодвинул стакан.

- Я с вами не согласна, - вдруг сказала девушка. - На парусных судах люди несут тяжелую, неблагодарную работу. Они не могут совладать с морем и рады, когда им посчастливится выйти сухими из воды. Это и есть их романтика, по-моему. Только ведь это минутная радость, а будни у них тяжелые и скучные. Мне больше нравится романтика достижений. Подводники достают корабли со дна моря. Ледоколы идут в Арктику. Это жизнь! Главное, нет границ человеческим возможностям. Сегодня - на дне моря, завтра - под океаном или на Северном полюсе. Может быть, это сделаю я... или вы. Почем знать? Нет, борьба с природой только еще разгорается. Сколько впереди побед! Когда вы говорили о винтах, мне очень понравилось. А потом вы все испортили, - закончила она с ласковой гримасой. Касацкий опустил голову.

- Вы правы, - сказал он со смирением, - я грубый и невежественный моряк - и только...

- Э, нет. Вы очень толковый, очень! Только романтику вы видите не там, где надо.

Они помолчали, взглянули друг на друга и засмеялись.

А в купе, которое занимала девушка, продолжали играть в домино. Темнолицый парень с силой ударял ладонью по скамье, выбрасывая кости. Удары звучали резко и оглушительно, как выстрелы.

- Потише бы, Гусейн, - мягко сказал старичок, разложивший перед собой кости в виде забора, - может быть, спят рядом, а вы...

- Ни черта не видно, - сказал парень, смешивая кости. - Темно. Надоело.

Он поднялся, сплюнул в окно и сел на место.

- Послушайте, - заговорил он, придвигаясь, - вы ведь доктор, кажется. Верно?

- Ну, доктор.

- Вот и скажите мне, доктор, что такое запой?

- То есть какой запой? Алкоголизм, что ли?

- Ну, пусть алкоголизм, все едино. Но что это такое? Болезнь или нет?

Доктор погладил бородку.

- Безусловно да. Привычка организма к алкоголю идет рука об руку с отравлением, перерождением тканей. Тяжелая болезнь. И она передается по наследству, заметьте!

- А как лечат от этой болезни?

- К сожалению, есть только одно верное средство, - сказал доктор, улыбаясь, - бросить пить.

- Хорошее средство.

Парень вытянул ноги, прислонился к стенке и затих. Он докуривал папироску, и в темноте казалось, что он держит в зубах уголек.

- А вы запиваете, стало быть? - полюбопытствовал доктор.

- Предположим.

- Бросьте, Гусейн. Обязательно бросьте!

- Будьте покойны...

Замолчали. Доктор посидел немного и полез за корзинкой с провизией. Аккуратно разложил на коленях газету и вытащил крутые яйца, хлеб, цыпленка. Нащупал бутылку с водкой, но оставил ее и быстро закрыл корзинку.

- Славная птичка, - сказал он, прожевывая цыпленка, - хотите кусочек?

- Не хочу, - отозвался Гусейн. - Слушай, доктор.

- Ну?

- Можно ли судить человека за то, что он болен?

- Не понимаю.

- Очень просто! Вы, например, запойный, или, по-вашему, алкоголик, сделали два-три прогула, и вот вас судят общественным судом с обвинителем за красным столом и все такое. Правильно это?

- М-м... Правильно, конечно. То есть я говорю вообще. Видите ли, Гусейн, алкоголизм мы называем болезнью в том смысле, что он сопровождается болезненными явлениями, отравлением организма и так далее. Но от вас зависит положить этому конец, перестать употреблять алкоголь. Если вы этого не делаете и вдобавок нарушаете дисциплину, вас судят. Судят не за то, что вы больны, а за отсутствие воли к выздоровлению. Понимаете?