Иван Тургенев - Том 3. Записки охотника

В противоположность Михайловскому и Шелгунову, Б. М. Маркевич поставил Тургеневу в заслугу изображение русского характера, представляющего «резкий контраст с теми бесчисленными типами протеста и отрицания, что почти исключительно создавались нашею литературой в течение целой четверти века» (М. Три последние произведения г. Тургенева. — PB, 1874, № 5, с. 386).

«Живые мощи», тотчас же после опубликования их перевода в «Temps», были высоко оценены во французских литературных кругах. 4 (16) апреля 1874 г. Тургенев писал Анненкову: «Оказывается, что „Живые мощи“ получили большой преферанс — и в России и здесь: я от разных лиц получил хвалебные заявления, а от Ж. Занд даже нечто такое, что и повторить страшно: Tous nous devons aller à l’école chez Vous. <���Все мы должны пройти у Вас школу>…» Этот отзыв Ж. Санд не был лишь знаком преклонения французской писательницы перед высоким мастерством автора «Живых мощей»; Тургенев, с его гуманизмом и неизменным вниманием к народной жизни, явился также идейным учителем для передовых французских писателей, переживавших духовный кризис после подавления Парижской Коммуны (подробнее об этом см.: Алексеев М. П. Мировое значение «Записок охотника». — В сб.: Творчество И. С. Тургенева. М., 1959, с. 102). Отвечая Ж. Санд 3 (15) апреля 1874 г., Тургенев написал о своем первоначальном намерении посвятить ей рассказ.

Хвалебный отзыв был получен Тургеневым также от И. Тэна. 30 марта (11 апреля) 1874 г. Тургенев сообщил П. В. Анненкову: «Перевод „Живых мощей“ появился в „Temps“ — и по этому поводу Тэн (Taine) написал мне энтузиастическое письмо!!!» Тэн писал Тургеневу: «…какой шедевр! <���…> Какой урок для нас, и какая свежесть, какая глубина, какая чистота! Как это делает явным для нас, что наши источники иссякли! Мраморные каменоломни, где нет ничего, кроме лужиц стоячей воды, а рядом неиссякаемый полноводный ручей. Какая жалость для нас, что вы не француз! <���…> Я прочел „Лукерью“ три раза кряду» (A. Zviguilsky . Les écrivains français d’après leur correspondance inédite avec Ivan Tourgueniev. — In: «Cahiers. Ivan Tourguéniev. Pauline Viardot. Maria Malibran», № 1, Octobre 1977, p. 23; здесь же приведен отзыв Ж. Санд). Оценка рассказа «Живые мощи» дана им также в книге «Старый порядок»: «Что касается современных литературных произведений, состояние средневековой верующей души великолепно обрисовано < … > Тургеневым в „Живых мощах“» (см.: Taine Н. Les origines de la France contemporaine. T. I. L’ancien régime. 2 éd. Paris, 1876, p. 7–8).

Край родной долготерпенья… — Строки из стихотворения Ф. И. Тютчева «Эти бедные селенья…» (1857).

…«Сухой рыбак и мокрый охотник являют вид печальный». — Это изречение не вошло в основные сборники французских пословиц и поговорок. Во французском переводе «Записок охотника» под ред. А. Монго оно переведено следующим образом: «Pêcheur à sec, chasseur mouillé ont également piteuse mine» и оставлено без комментария ( Tourguéniev Ivan. Mémoires d’un chasseur. (Zapiski okhotnika). 1852. Traduits du russe avec une introduction et des notes par Henri Mongault. Seconde volume. Paris, 1929, p. 570).

«Во лузях» пела Лукерья. — Известны две песни с таким зачином: «Во лузях я ходила, в зеленых горе мыкала» и «Во лузях, во лузях, еще во лузях, зеленых лузях» (Лъвов-Прач, № 4, с. 27–28; № 14, с. 37–38). Тургенев, вероятно, имел в виду первую из них: хотя обе песни отнесены в сборнике к «плясовым или скорым», «Во лузях я ходила, в зеленых горе мыкала» отличается от второй, типично хороводной песни, более плавным, протяжным напевом, менее быстрым темпом; содержание ее также больше отвечает настроению Лукерьи.

После, мол, петровок… — Петровки — у православных пост, предшествующий дню апостолов Петра и Павла — 29 июня (ст. ст.).

Вот Симеона Столпника терпение было точно великое… — Переводное житие Симеона Столпника было известно на Руси с XIII в. и входило в состав прологов, четьи-миней и многих рукописей.

А другой угодник себя в землю зарыть велел… — Очевидно, имеется в виду рассказ «многотерпеливого Иоанна Затворника» о его борьбе с искушениями, вошедший в состав «Киево-Печерского патерика».

А то вот еще мне сказывал один начетчик… — В основе русского фольклорного варианта легенды о Жанне д’Арк мог лежать вольный пересказ драматической поэмы В. А. Жуковского «Орлеанская дева» (1821) или одно из популярных жизнеописаний вроде неоднократно переиздававшегося сборника: Плутарх для прекрасного пола, или Жизнеописания великих и славных жен всех наций, древних и новых времен. Соч. Г. Бланшарда и Пропиака. <���Пер. Ф. Глинки>. М., 1816. Ч. I, с. 116–153. Об источниках легенды на русской почве и о связи ее с русской житийной традицией см. в статье Н. Ф. Дробленковой «„Живые мощи“. Житийная традиция и „легенда“ о Жанне д’Арк в рассказе Тургенева». — Т сб, вып. 5, с. 289–302.