Антон Чехов - Том 4. Рассказы, юморески 1885-1886

По мнению цензора, в рассказе «слышится какая-то пессимистическая тенденция, чувствуются тенденциозные намеки и смех на превратность судьбы не только малых, но и могущественных людей, на безвинные несчастья и страдания, на безнадежность побежденных, порабощенных…». Цензор запретил рассказ, «имея в виду неопределенность тенденции и возможность понимать ее в дурную сторону» ( ЦГИАЛ , ф. 777, оп. 3, ед. хр. 97, лл. 183, 183 об., 184, 184а).

Отправляя рассказ в «Петербургскую газету», Чехов изменил заглавие на «Циник» и в ряде мест расширял текст: Сюсин, представляя зверей, всякий раз замечает, что они примирились с клеткой («Примирился», — добавлено о льве; «Да еще привыкнешь, примиришься! Мало того, что привыкнешь, но еще нам, мучителям твоим, руки лизать будешь! Хо-хо-хо…» — о дикой кошке). Стилистическая правка была невелика.

При подготовке для сборника «Пестрые рассказы» снят подзаголовок и сделано несколько поправок.

Стр . 168. … оставьте всякую надежду! — Данте. Божественная комедия, песнь 3, стих 9 (надпись у входа в ад).

Впервые — «Петербургская газета», 1885, № 282, 14 октября, стр. 3, отдел «Летучие заметки». Подпись: А. Чехонте.

Сохранилась писарская копия с авторской пометой: «NB. В полное собрание не войдет. А. Чехов» (ЦГАЛИ) .

Печатается по тексту «Петербургской газеты».

Стр . 171. … про Румелию балясы точишь! .. — См. выше примеч. к стр. 159 * .

Впервые — «Осколки», 1885, № 43, 26 октября (ценз. разр. 25 октября), стр. 4–5. Заглавие: Битая знаменитость, или Средство от запоя (Из актерской жизни). Подпись: А. Чехонте.

Включено под заглавием «Битая знаменитость» в сборник «Невинные речи», М., 1887.

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Печатается по тексту: Чехов , т. I, стр. 151–157.

Рассказ был отослан в «Осколки» 12 октября 1885 г. Н. А. Лейкину Чехов писал: «Рассказ немножко длинен, но он трактует об актерах, что в виду открытия сезона весьма кстати, и, как мне кажется, юмористичен».

В цензуре рассказ препятствий не встретил, но в «Осколках» был отложен в запас по причинам, изложенным в ответном письме Лейкина от 17–18 октября: «Рассказ Ваш „Битая знаменитость“ набран и пропущен цензурой, но как ни старался я его втиснуть в № 42 — никак не мог и оставил в запасе. Рассказ вышел 220 строк… а и весь номер-то 1000 строк — ну, ни мелочей, ни стихов и не входит в достаточном количестве» (ГБЛ) .

Готовя рассказ для сборника «Невинные речи», Чехов изменил заглавие, снял подзаголовок и грубые обороты в речи Гребешкова; правка текста для собрания сочинений свелась к замене одного слова в начальной фразе (вместо «В город Дебелов» — «В город Д.») и к нескольким стилистическим уточнениям в авторском повествовании.

В рассказе отразились впечатления от таганрогских гастролей Иванова-Козельского («А. П. Чехов. Сборник статей и материалов», Ростов-на-Дону, 1959, стр. 366).

При жизни Чехова рассказ был переведен на сербскохорватский, словацкий и шведский языки.

Впервые — «Петербургская газета», 1885, № 289, 21 октября, стр. 3, отдел «Летучие заметки», с подзаголовком: (Сценка). Подпись: А. Чехонте.

Включено в первое издание сборника «Пестрые рассказы» (СПб., 1886).

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Печатается по тексту: Чехов , т. I, стр. 96-100.

В сборнике «Пестрые рассказы» рассказ был дан без подзаголовка (другие мелкие отличия от газетного текста производят впечатление корректорских замен; в частности, в «Петербургской газете» было «чернилица» вместо «чернильница» — слово «чернилица» встречается в письмах Чехова начала 80-х годов). Для собрания сочинений рассказ был переписан заново. Чехов существенно сократил текст, опустив, в частности, ряд подробностей в характеристике жены и тещи, в описаниях домашнего быта, и провел сплошную стилистическую правку, последовательно устраняя иноязычные слова, искусственные обороты («варварское поломойство») и нарочито неграмотные написания.

К. Арсеньев отнес «Сонную одурь» к числу лучших рассказов Чехова: «…всего выше поднимается он тогда, когда рисует душевное состояние, когда средоточием рассказа служит не „происшествие“, а момент — комический или трагический, это всё равно — из внутренней жизни человека. В „Сонной одури“, например, мы точно видим собственными глазами залу судебных заседаний, над которой царит безнадежная, непроходимая скука, — и для нас понятны смутные образы, навеваемые ею на дремлющего адвоката» (К. Арсеньев . Беллетристы последнего времени. — «Вестник Европы», 1887, № 12, стр. 770).