Николай Некрасов - Том 6. Драматические произведения 1840-1859

Счастливый путь!
Они, быть может, едут в Питер!
А я, я должен здесь грустить
И не учиться, не послушать
Того, что сон мне предсказал!
О, что мне делать! я просил
Отца раз пять — не отпускает
И не отпустит; бредом он
Зовет мои предположенья…
А доказать я не могу,
Что он ошибся! Как же быть?
Как в Питер мне попасть? не знаю!
Когда б не гневался отец,
Тихонько б я ушел отсюда!
Но как? дороги не найду!

Они идут… а что же я,
Ходить тож, кажется, умею.
Спрошу, где, как?., язык ведь есть!..

А мать, отец? Оставить их
На сокрушенье, на рыданья?
Они меня балуют так,
Лишь на меня у них надежда…
Уйду… покоя их лишу,
Они почтут меня погибшим!..

Пусть так… но я им докажу,
Что не погиб я, ворочусь я
Ученый, умный, ото всех
Почтен, с чинами и с богатством,
И пусть бранят тогда меня
За то, что я от них укрылся!
Иду… о господи, прости,
Что я родителей оставлю;
Что не послушался я их!
Иду, иду!..

Спрошу, где Питер,
На первый раз хотя у них…

Где в Питер мне пройти поближе,
Скажи, старинушка?

Что, свет?
Да ты зачем идти туда намерен?
Ведь Питер-то — отсюда не видать!

Да так, мне надобно… Скажи,
Пожалуйста, скорей!

Так ты не шутишь?

До шуток ли?

Да как же ты пойдешь,
И что тебе идти-то за охота?

Ах, боже мой! что ж я ему скажу?

Пожалуйста, скажи; там у меня родные,
А здесь я сирота!

Теперь я понимаю…
Да только всё того мне не понять,
Как ты дойдешь? Ведь ты и мал и беден!

Дойду, дойду…

Пристанешь, захвораешь!

Нужды нет!

Жалко мне тебя…
Садись на воз, я подвезу покуда.

Вот видишь: ты тужил,
Как я дойду, а первый сам помог мне,
На свете не без добрых, знать…

И не без злых!

Да где же наш Михайло? Что за пропасть,
День целый я ищу его напрасно,
Помилуй бог, уж не пропал ли он?
Искал, искал, ну так, что утомился!
Где он? Не в Питер ли ушел, шалун,
Не утонул ли, не упал ли в яму?..
О господи! как сердцу тяжело!
Как будто должен я его лишиться!

Ах, горе, горе! мы его лишились.
Искала я везде, и у соседей
Я спрашивала — нет… О, боже мой!
Да где же он? да что же с ним случилось!

Везде искала — нет! О, страшное сомненье
Исчезло! Новою бедой господь
Карает нас: его святая воля!
Одна была надежда — миновалась…

Пропала наша лучшая надежда.

Один был сын — и тот недолго был!
О горе, горе нам, старуха!

Горе, горе!

Ну, это будет хорошо… Что ж дальше?
Додумаю, так что-нибудь придет…

Нет ничего… На мысль воспоминанья
Приходят, я их разбудил стихом.
«Как прошлое для нас заманчиво и ново!»
Давно ль еще я был совсем не то!
Я помню, был когда-то я в деревне,
Читал псалтырь и сказку о Бове
И приходил в восторг от разной дряни,
Я помню, как отец меня бранил
За леность, за любовь к науке. Он
Не верил ни учению, ни людям
И был уверен, что ученье вздор!
Покойный сон страдальческому праху —
Тяжелый крест он до могилы нес,
И жаль, что весть отрадная о сыне
Не усладила дней его последних.
А мать моя, — она меня любила,
Хоть тоже от нее за книги доставалось!
А как я их ужасно огорчил,
Когда вдруг скрылся из дому… Как много
С тех пор со мной случилось перемен!
Трудов немало перенес я;
Нередко даже голодал,
С людьми боролся и с судьбою,
Дороги сам себе искал.
Сам шел всегда без руководства,
Век делал то, что честь велит,
И не имел хоть благородства,
А благородней был других…
Зато достиг своих желаний,
Учиться дали средства мне —
Я быстро шел путем познаний
И на хорошем был счету…
И вот я шел да шел, трудился,
Свой долг усердно исполнял
И этим кой-чего добился:
Теперь я тот же дворянин!
Но это всё еще ничтожно,
Совсем не этим я горжусь,
Такое титло всем возможно.
Горжусь я тем, что первый я
Певец Российского Парнаса,
Что для бессмертья я тружусь…
Горжуся тем, что, сын крестьянской,
Известен я царице стал
И от нее почтен вниманьем
И ей известен как пиит.
Горжуся тем, что сердце Россов
Умел я пеньем восхитить,
Что сын крестьянской Ломоносов
По смерти даже будет жить!