Михаил Лермонтов: Корсар

Сказал,- быть может, в этот раз

С тобой навеки мне проститься,

Но этот миг, но этот час

Надолго в сердце сохранится!.."

Потом я быстро удалился...

*

Зачем вам сказывать, друзья,

Что было как потом со мною:

Скажу вам только то, что я

Везде с обманутой душою

Бродил один как сирота,

Не смея ввериться, как прежде.

Все изменяющей надежде;

Мир был чужой мне, жизнь пуста

Уж я был в Греции прекрасной,

А для души моей несчастной

Ее лишь вид отравой был.

День приходил - день уходил...

Уже с Балканския вершины

Открылись Греции долины,

Уж море синее, блестя

Под солнцем пламенным Востока,

Как шум нагорного потока,

Обрадовало вдруг меня...

Но как спастися нам от рока!

Я здесь нашел, здесь погубил

Почти все то, что я любил.

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

Где Геллеспонт седой, широкий,

Плеская волнами, шумит,

Покрытый лесом, одинокий,

Афос задумчивый стоит.

Венчанный грозными скалами,

Как неприступными стенами

Он окружен. Ни быстрых волн,

Ни свиста ветров не боится.

Беда тому, чей бренный челн

Порывом их к нему домчится,

Его высокое чело

Травой и мохом заросло.

Между стремнин, между кустами,

Изрезан узкими тропами,

С востока ряд зубчатых гор

К подошве тянутся Афоса,

И башни гордые Лемоса

Встречает удивленный взор...

Порою корабли водами

На быстрых белых парусах

Летали между островами,

Как бы на лебедя крылах,

Воспоминанье здесь одною

Прошедшей истиной живет.

Там Цареградский путь идет

Чрез поле черной полосою.

(Я шел, не чувствуя себя;

Я был в стремительном волненье,

Увидев, Греция, тебя!)...

Кустарник дикий в отдаленье

Терялся меж угрюмых скал,

Меж скал, где в счастья упоенье

Фракиец храбрый пировал;

Теперь все пусто. Вспоминанье

Почти изгладил ток времен,

И этот край обременен

Под игом варваров. Страданье

Осталось только в той стране,

Где прежде греки воспевали

Их храбрость, вольность; но оне

Той страшной участи не знали,

И дышит все здесь стариной,

Минувшей славой и войной.

*

Когда ж народ ожесточенный

Хватался вдруг за меч военный

В пещере темной у скалы,

Как будто горние орлы,

Бывало, греки в ночь глухую

Сбирали шайку удалую,

Чтобы на турок нападать,

Пленить, рубить, в морях летать

И часто барка в тьме у брега

Была готова для побега

От неприятельских полков;

Не страшен был им плеск валов.

И в той пещере отдыхая,

Как часто ночью я сидел,

Воспоминая и мечтая,

Кляня жестокий свой удел,

И что-то новое пылало

В душе неопытной моей,

И сердце новое мечтало

О легком вихре прежних дней.

Желал я быть в боях жестоких,

Желал я плыть в морях широких

(Любить кого, не находил),

Друзья мои, я молод был!

Зачем губить нам нашу младость,

Зачем стареть душой своей,

Прости навек тогда уж радость,

Когда исчезла с юных дней.

*

Нашед корсаров, с ними в море

Хотел я плыть. Ах, думал я,

Война, могила, но не горе,

Быть может, встретят там меня,

Простясь с печальными брегами,

Я с маврским опытным пловцом

Стремил мой меж островами,

Цветущими над влажным дном

Святого старца океана;

Я видел их - но жребий мой

Где свел нас с буйною толпой,

Там власть дана мне атамана,

И так уж было решено,

Что жизнь и смерть - все за одно!!!

*

Как весело водам предаться,

Друзья мои, в морях летать,

Но должен, должен я признаться,

Что я готов теперь бы дать

Все, что имею, за те годы,

Которые уж я убил

И невозвратно погубил.

Прекрасней были бы мне воды,

Поля, леса, луга, холмы

И все, все прелести природы...

Но! - так себе неверны мы!!

Живем, томимся и желаем,

А получивши - забываем

О том. Уже предмет другой

Играет в нашем вображенье

И - в беспрерывном так томленье

Мы тратим жизнь, о боже мой!

*

Мы часто на берег сходили

И часто по степям бродили,

Где конь арабский вороной

Играл скачками подо мной,

Летая в даль степи широкой,

Уже терялся брег далекой,

И я с веселою толпой,

Как в море, был в степи сухой.

*

Или в лесу в ночи глубокой,

Когда все спит, то мы одне

При полной в облаках луне

В пещере темной, припевая,

Сидим, и чаша между нас

Идет с весельем круговая;

За нею вслед за часом час,

И светит пламень, чуть блистая,

Треща, синея и мелькая...

Потом мы часто в корабли

Опять садились, в быстры волны