Антон Чехов: Том 27. Письма 1900-1901

Теперь мать выздоравливает.

Видаюсь с Средиными. Они бывают у нас, а я бываю у них очень, очень редко, но всё же бываю. Доктор Розанов (один из тех сумасшедших, которых мы видели в Кокозе) * скоро будет в Москве, побывает у Маши; сделайте так, чтобы он побывал в театре.

Итак, стало быть, Вы мне не пишете и нескоро еще соберетесь написать. Виною всему муаровые шелковые отвороты на сюртуке. Я понимаю Вас!

Целую Вам ручку.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Книппер.

У Никитских ворот, угол Мерзляков. пер., д. Мещериновой.

3011. М. П. ЧЕХОВОЙ

22 января 1900 г. Ялта.

Милая Маша, вчера мать весь день лежала; держали ее в постели, боялись, как бы не было воспаления легких. Сегодня ей уже разрешается сидеть и ходить по своей комнате, и уже находим излишним ставить термометр. Она просится в кухню.

Материя понравилась матери. Занавески для дверей тоже получены. Эти лучше, но всё же жидоваты немножко. Распоряжусь пришить.

Нового ничего нет. Всё благополучно. Ворота уже на своем месте.

Будь здорова.

Твой Antoine.

22 янв.

Как здоровье Коновицера? *

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

3012. А. С. СУВОРИНУ

23 января 1900 г. Ялта.

23 янв.

Новая пьеса * , 1 и 2 акты, мне понравилась, и я нахожу даже, что она лучше «Татьяны Репиной» * . Та ближе к театру, а эта ближе к жизни. 3-й акт не определился, потому что в нем нет действия, нет даже ясности в замысле. Быть может, для того, чтобы он определился и стал ясен, надо сначала написать 4-й акт. В 3-м акте объяснение мужа с женой сбивается на сумбатовские «Цепи» * ; и я предпочел бы, чтобы жена всё время оставалась за кулисами и чтобы Варя, — как это и бывает в жизни в подобных случаях, — верила больше отцу, чем матери.

Замечаний у меня немного * …Образованный дворянин, идущий в попы, — это уже устарело и не возбуждает любопытства. Те, которые пошли в попы, точно в воду канули; одни, ставши ординарными архимандритами, ожирели и уже давно забыли про всякие идеи, другие — бросили всё, живут на покое. От них ничего определенного не ждали, и они ничего не дали; и на сцене молодой человек, собирающийся в попы, будет просто несимпатичен публике, а в его девстве и целомудрии увидят нечто скопческое. Да и актер будет играть его нелепо. Лучше бы Вы взяли молодого ученого, тайного иезуита, мечтающего о соединении церквей, или кого-нибудь другого, только такого, чтобы представлялся крупнее, чем дворянин, идущий в попы.

Варя хороша. В первом явлении в языке излишняя истеричность. Надо, чтобы она не острила, а то все у Вас острят, играют словами, и это немножко утомляет внимание, рябит; язык Ваших героев похож на белое шелковое платье, на котором всё время переливает солнце и на которое больно глядеть. Слова «пошлость» и «пошло» уже устарели.

Наташа очень хороша. Напрасно Вы делаете ее другою в 3-м акте.

Фамилии «Ратищев» и «Муратов» слишком пьесочны, не просты. Дайте Ратищеву малороссийскую фамилию — для разнообразия.

Отец без слабостей, без определенной внешности; не пьет, не курит, не играет, не хворает… Надо пристегнуть к нему какое-нибудь качество, чтобы актеру было за что уцепиться.

Знает отец про грех Вари или не знает — думаю, всё равно или не так важно. Половая сфера, конечно, играет важную роль на сем свете, но ведь не всё от нее зависит, далеко не всё; и далеко не везде она имеет решающее значение.

Когда пришлете IV акт, еще напишу, если придумаю что-нибудь. Я рад, что Вы почти уж написали пьесу, и еще раз повторяю, что Вам следует писать и пьесы, и романы — во-первых, потому, что это вообще нужно, и, во-вторых, потому, что для Вас это здорово, так как приятно разнообразит Вам жизнь.

Насчет академии Вы недостаточно осведомлены. Действ<���ительных> академиков из писателей не будет * . Писателей-художников будут делать почетными академиками, обер-академиками, архи-академиками, но просто академиками — никогда или нескоро. Они никогда не введут в свой ковчег людей, которых они не знают и которым не верят. Скажите: для чего нужно было придумывать звание почетного академика?

Как бы ни было, я рад, что меня избрали. Теперь в заграничном паспорте будут писать, что я академик. И доктора московские обрадовались. Это мне с неба упало. <���См. иллюстрацию>

Спасибо за календарь и за «Весь Петерб<���ург>» * .