Кроме того Джорджу хотелось писать, и он совершенно не понимал, где в Москве это делается.
Он надеялся, извинившись, все это проделать у Гудовичей, а пока с блаженно - восторженным лицом шел к их дому, прижимая к животу портфель, в котором лежали письмо и плитка шоколада.
В квартире, куда он направлялся, к этому времени уже находились все, кто в ней жил. Наташа вернулась с работы, Таня - из института, и, конечно же, хлопотали тетушки двоюродного брата Паши Синельникова. Игорь недавно прислал записочку с канала, все было хорошо, они сидели и говорили о его безошибочном инстинкте самосохранения, о том, что могло бы случиться, останься он вместе с ними, - когда в дверь позвонили.
- Я открою, - сказала одна из тетушек Паши Синельникова.
Она открыла дверь и оторопела, перед ней стоял молодой человек с толстым, прижатым к животу портфелем.
Она слова не могла произнести в ужасе глядя на портфель, и тогда заговорил сам молодой человек.
- Здесь живет миссис Наталья Гудович? - спросил он, и у тетушки от совпадения вопросов закружилась голова, она только и сумела, что покачать ею, мол, нет, такая здесь не живет, как нетерпеливый молодой человек еще раз повторил вопрос: - Не здесь? Посмотрите, пожалуйста, на конверте ваш адрес, я приехал из Америки от вашего брата.
- От кого, от кого вы приехали? - услышал он молодой голос, и увидел за спиной тетушки Паши Синельникова двух женщин, одну совсем молодую, вероятно, племянницу Михаила Гудовича, другую постарше, ей, наверное и было адресовано письмо.
- Я от вашего брата, - радостно сказал Джордж. - Из Америки. Он просил передать вам этот конверт и еще вот...
Он стал расстегивать портфель, но сделать это ему почему-то не дали, племянница Гудовича схватив его за руку и больно сжав запястье, спросила:
- А сигарет ты случайно не привез для моего отца, сволочь?
После чего вырвала портфель и ударила Джорджа по голове.
- За что? - вскричал Джордж. - Ваш дядя просил меня...
Но его уже били собственным портфелем, сгоняя с лестницы, и он, придерживая очки, только успел увидеть, как женщина постарше, вероятно, сестра Гудовича, которой и было адресовано письмо, успокаивает эту сумасшедшую, продолжавшую его лупить, девчонку, но та, уже почти рыча, согнала его с лестницы, вытолкала из подъезда и уже следом за ним со страшными проклятиями, как он сумел догадаться, был выброшен и портфель.
Джордж поднял портфель, и, не разбирая дороги, попытался сделать несколько шагов по улице.
Ему это не удавалось. Тогда он сел на какую-то скамейку и заплакал.
43
Тане даже его жалко стало, когда он стоял, понурый, в толпе студентов, дожидаясь ее после занятий. А когда она прямо на него пошла, испугался, побежал, она его только за углом от института сумела догнать.
- Погоди, - сказал Савельев. - Больно! Что ты меня все за плечо тискаешь?
- А почему ты молчишь?
- Взяли твоего отца, - сказал Савельев. - И Фирина взяли, все начальство, это их дело: пусть сами разбираются, а папу твоего за что?
- За что? - все так же тихо спросила Таня.
- Бумаги у него при обыске нашли, ох, говорят, и бумаги! Мне энкедевист знакомый сказал - шуточки все антисоветского содержания.
- У вас нашли?
- В Москве. В твоей, то есть вашей квартире и нашли, много бумаг и рисунки редкие антисоветского содержания.
- Вот ты и попался, Савельев, - сказала Таня. - Никакого обыска у нас не было.
- Как? - опешил Савельев.
- Не было у нас обыска.
- Но его взяли! - закричал Савельев. - Вчера и взяли, пришли к нам в комнату и взяли, мы даже партию доиграть не успели, почему ты мне не веришь?
- Я тебе верю, Савельев, я тебе единственному во всем мире верю.
- Эх, какой театр был, какие артисты! Жаль ты не видела! Что мне теперь делать? В Киев возвращаться?
- В Киеве ты человек известный, - думая о своем, сказала Таня. - Ты лучше на край света поезжай, Савельев, там не найдут. У тебя деньги есть?
- Друзья есть, - сказал Савельев и шмыгнул носом.. - Папу твоего жалко.
- Папу не жалей, Савельев, с ним все в порядке будет, себя береги, ты талант.
- Вот видишь, - обрадовался Савельев. - Я большой талант, как твой папа говорил, я нигде не пропаду и тебя разыщу, если что.
Он уходил часто оглядываясь, она махала каждый раз рукой, махала, а потом ей надоело, дождалась неподвижно, пока он совсем уйдет, наклонилась, подобрала с земли камень с острым углом и пошла за ответом. Она твердо знала, где этот ответ.
Ей все было ясно, пока она шла, зажав в кулаке камень, только одно тревожило - куда бить и сколько раз придется ударить прежде, чем гадина сдохнет.
Читать дальше