Алексей Ремизов: Том 3. Оказион

…Турка не может допустить, чтобы хорошенькую барышню, да еще его знакомую, бил солдат шашкой. — Возможно, в этом мотиве соединились реальная судьба прототипа героя рассказа И. Тотеша, который студентом был арестован по политическому делу, и обстоятельства ареста Ремизова на студенческой демонстрации в память о событиях на Ходы иском поле. В одной из своих автобиографий писатель достаточно лапидарно объяснял причину ареста: «за мордобой» (См.: Грачева А. М. Революционер Алексей Ремизов: миф и реальность. С. 447).

По случаю царского дня… — имеется в виду 25 мая, день рождения Николая II.

хедер — еврейская религиозная школа. Меламед — учитель закона иудейской веры.

[Пожар]

Рассказы, не вошедшие в циклы

Опера *

Печатается по: Шиповник 3. С. 77–82.

Впервые опубликован: Всемирный вестник. 1908. № 5. С. 10–14.

Прижизненные издания: Рассказы (1910).

Дата: 1900.

дворянское помещение — полицейский участок.

…ведь он с четырнадцати лет очки носит… — автобиографический мотив. Вспоминая свое видение мира «подстриженными глазами», Ремизов писал: «Тринадцать лет я прожил в фантастическом мире какой-то немирной мятежной стихии» (Подстриженными глазами. С. 72).

Святой вечер *

Печатается по: Шиповник 3. С. 25–35.

Впервые опубликован: Слово, 1908. № 532. 25 декабря. С. 2 (под загл. «Святый вечор»).

Прижизненные издания: Рассказы (1910) (под загл. «По воле»).

Дата: 1905.

Один из рождественских рассказов Ремизова. Его первая публикация сопровождалась авторскими комментариями, которые приводятся ниже:

«Святой вечор — колядский припев. Колядка — рождественская величальная песня. Колядки поются под Рождество. Кое-где по деревням они и до сих пор поются тайком, так как искони преследуются православным духовенством, увидевшим в них только суеверие. И древние мотивы — отголоски седой языческой старины — замолкают. О колядках см. исследование А. А. Потебни. „Объяснения малорусских и сродных народных песен“. Варшава, 1887.

Корочун. — Олицетворение навечерия Рождества. Древнерусское название

Солоноворота — 12 декабря, а также Филипповок — время от 15 ноября по 24 декабря. Читателю, заинтересовавшемуся образом Корочуна, могу указать на мою книгу „Посолонь“, изд. Золотое Руно. М. 1907, в которой мною сделана попытка по старорусским поверьям представить миф о Корочуне, как царе зим и зимних вихрей. Апокрифическое сказание о Корочуне — его участие при Рождестве Христове представлено мною в повествовании об Иродиаде в моей книге „Лимонарь“, изд Оры СПб. 1907, на основании румынских колядок, разработанных акад. А. Н. Веселовским в „Разысканиях в области русского духовного стиха“. СПб. 1883».

кутья — поминальная еда, состоящая из зерен и изюма, обычно подаваемая на поминках; в южных областях готовилась и в рождественский сочельник.

кудесы — чудеса посредством нечистой силы; чары, волхования.

«Постелят стол сеном, поставят миску с кутьей…» — Обычай, исполняемый вечером 24 декабря, в канун праздника Рождества Христова. Обрядовые элементы навечерия призваны воссоздать обстановку рождения Христа и символизировать жизнь, смерть и воскресение Спасителя. Главным угощением праздничного стола является кутья, которая варится из зерен пшеницы, ячменя и риса. Зерна, воплощающие идею возрождения и умирания, всегда были компонентами поминальной еды. Одновременно стол выстилался сеном и соломой и, таким образом, отождествлялся с яслями (стойлом для скота), куда был положен новорожденный младенец-Христос.

волчье лыко — растение Daphne Mezereum, или пухляк.

Казенная дача *

Печатается по: Шиповник 3. С. 85–98.

Впервые опубликовано: Рассказы (1910). С. 77–88.

Дата: 1908.

В п. от 24 марта 1908 С. Соколов сообщал Ремизову о получении высланного рассказа для нового периодического издания «Бюро провинциальной прогрессивной прессы» (которое так и не увидело свет): «„Казенную дачу“ получил. Спасибо. Правда, она — несколько велика (500 строк), но зато хороша» (РНБ. Ф. 634. № 203. Л. 26).

«А если все дело заключалось в борьбе за освобождение от каторги завтрашнего строго-размеренного несвободного дня…» — В основу размышлений героя положена авторская рефлексия, апеллирующая к вопросу о смысле жизни и его решениям, представленным, с одной стороны, — в творчестве Достоевского («Братья Карамазовы»), с другой — в экзистенциальной философии Л, Шестова и «имманентом субъективизме» Иванова-Разумника (См.: Иванов-Разумник. О смысле жизни. Федор Сологуб. Леонид Андреев. Лев Шестов. СПб., 1908).