Федор Достоевский - Том 5. Преступление и наказание

С. 450. …Параша, черноокая Параша… — Перефразировка первых строк стихотворения Г. Р. Державина «Параша» («Параше»): «Белокурая Параша, Сребророзова лицом…»

С. 456. Où va-t-elle la vertu se nicher? — восклицание, приписываемое Мольеру, в ответ на обращение к нему нищего, решившего, что поэт ошибся, подав ему золотой. Об этом эпизоде упоминает Вольтер в «Жизни Мольера» (1739).

С. 472. …выстроен был «вакзал»… — Вокзал в старинном словоупотреблении — место общественных увеселений (от англ. Vauxhall — названия лондонского пригорода, обращенного в парк для гулянья). Здесь — ресторан.

С. 473. Владимирка — тракт через город Владимир, по которому отправляли в Сибирь ссыльно-каторжных.

С. 476. …переходил через — ков мост… — Тучков мост через Малую Неву с Васильевского острова на Петроградскую сторону.

С. 476. …и пошел на — ой проспект. Он шагал по бесконечному — ому проспекту… — По Большому проспекту Петербургской стороны. Эта местность была хорошо известна Федору Михайловичу, так как сестра его Александра Михайловна Голеновская (по второму мужу Шевякова) владела домом на Большом проспекте, близ Каменноостровского, и Федор Михайлович, приезжая к ней, всегда тяготился «бесконечностью» Большого проспекта, тогда еще довольно пустынного и застроенного мелкими деревянными домишками» (примеч. А. Г. Достоевской).

С. 480. Гроденапль — род плотной шелковой ткани ( франц. gros de Naples).

С. 481. А, сигнал! Вода прибывает… — В ночь с 29 на 30 июня 1865 г. в Петербурге действительно была буря, от которой в особенности пострадала Петербургская сторона.

С. 484. Высокая каланча мелькнула ему влево. — « Полицейский дом Петербургской стороны (Пожарный отдел) на углу Съезжинской и Большого проспекта» (примеч. А. Г. Достоевской).

С. 484. …в медной ахиллесовской каске. — Ахиллеса обычно изображали в шлеме, увенчанном нависшим вперед гребнем.

С. 491. …кровь — которую льют, как шампанское, и за которую венчают в Капитолии… — Юлий Цезарь был удостоен званий верховного жреца и военного трибуна по возвращении в Рим из Пергама, где он жестоко расправился с морскими пиратами.

С. 501. …записки Ливингстона изволили читать? — Дэвид Ливингстон (1813–1873) — известный английский путешественник, совершил ряд путешествий в глубь Африки в 1840-1860-х годах. В 1865 г. в Лондоне была опубликована его книга «Путешествие по Замбези», вышедшая в русском переводе через два года.

С. 501. …этих стриженых девок — Лезут в академию, учатся анатомии… — В России 1860-х годов образование было для женщин ограничено возможностью получения только двух профессий: акушерки и учительницы. Подготовка к первой из них осуществлялась в Петербурге на курсах при Медико-хирургической (ныне Военно-медицинской) академии.

В 1866 г. в связи с выстрелом Каракозова слушательницы медицинских курсов подвергались жестоким гонениям и нападкам.

С. 501. …я вот заболею, ну позову ли я девицу лечить себя? В 1861 г. Д. И. Писарев возражал фельетонисту киевской газеты «Современная медицина», заявившему, что женщины-медики будут поставлены в щекотливое положение, если им придется лечить специально мужские болезни (Писарев Д. И. Собр. соч. М., 1955. Т. 1. С. 236).

С. 504. Сибирь. На берегу широкой, пустынной реки — крепость, в крепости острог. — Достоевский рисует здесь картину Омского острога, расположенного на берегу Иртыша, где он провел четыре года.

С. 511 . …у острожных ворот или в кордегардии — на кирпичных заводах… — Эти строки автобиографичны. Достоевский дважды ходил с партией арестантов за несколько верст от крепости работать на кирпичный завод. Из мемуаров мы знаем также, что Ф. М. Достоевский и С. Ф. Дуров часто оставлялись для работ при остроге и, по смене старого караула, требовались новым начальником в кордегардию.

С. 514. …были тоже ссыльные поляки… — О ссыльных поляках, отбывавших каторгу в Омском остроге одновременно с Достоевским, см. «Записки из Мертвого дома».

С. 515. …Его даже стали — ненавидеть — смеялись над его преступлением — Один каторжный бросился было на него… — Эти строки автобиографичны. Ср. письмо Достоевского к брату M. M. Достоевскому от 30 января —22 февраля 1854 г., где писатель вспоминает: «…нас, дворян, встретили они враждебно и с злобною радостью в нашем горе <���…> „Вы, дворяне, железные носы, нас заклевали. Прежде господином был, народ мучил, а теперь хуже последнего наш брат стал“» (XXVIII, кн. 1, 169).