Федор Достоевский - Том 8. Вечный муж. Подросток

…au pont des Maréchaux… — Речь идет о Кузнецком мосте, улице в Москве, знаменитой магазинами мод.

…la Maison de monsieur Andrieux… — Имя Andrieux („M-me Andrieux“) часто упоминается в подготовительных материалах к роману как имя содержательницы публичного дома.

…недаром бог вдунул в него дыхание жизни: „Живи и познай“. — В Библии (Бытие, гл. 2, ст. 7) так говорится о сотворении богом человека: „И создал господь бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою“. Макар вольно пересказывает это место Библии, трактуя способность человека к познанию как божью благодать.

Клерикал — сторонник клерикализма, т. е. политического направления, ставящего целью усиление влияния церкви и духовенства в жизни страны.

…всякий-то хочет всю вселенну удивить… — Это и некоторые другие выражения в речи Макара Долгорукого („А будучи теперь весьма не искусен, как могу превозноситься, когда сам ничего не знаю?“; „обязаться браком не захотел“; „возлюбив плохие и безмолвные пристанища и чувства свои от мирских сует успокоив“; „в совершенном отсечении воли своей“) восходят к книге „Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой земле постриженика Святой горы Афонской инока Парфения“ (М., 1856). Достоевский высоко ценил высокий и вместе с тем простодушный слог этой книги и перечитывал ее во время работы над „Подростком“. О работе Достоевского над материалом „Сказания“ инока Парфения и использовании его стилистических приемов для создания образа Макара см.: Якубович И. Д. К характеристике стилизации в „Подростке“ // Достоевский: Материалы и исследования. Л., 1978. Вып. 3. С. 136–143.

…в Геннадиевой пустыни один великого ума человек. — Может быть, имеется в виду монастырь, основанный Геннадием Любимоградским (или Костромским) в 1565 г. на Сурском озере в Костромской губернии.

Петровки — Петров день, церковный праздник святых Петра и Павла, 29 июня по старому стилю.

…поспешали мы в Богородский монастырь — лобызать святые и целокупные мощи великих обоих чудотворцев Аникия и Григория. — Трудно сказать, о каком монастыре говорит Долгорукий: монастырей с таким названием было много. Ефимьевский Богородский монастырь упомянут в „Бесах“ (прототип старца Тихона — Тихон Задонский — жил в Задонском Богородицком монастыре Воронежской губернии). В монастыре Лопатове Богородицком (иначе он назывался Кадницкий, или Григориев Пельшемский), основанном св. Григорием в 1426 г., хранились мощи его основателя Григория Пельшемского. Мощи св. Иоанникия (Аникия) вместе с мощами св. Антония находились в Заоникневом Владимирской богородицы монастыре, основанном ок. 1588 г. Оба эти монастыря находились в Вологодской епархии — Лопатов в 7 верстах от г. Кадникова, Заоникиев в 14 верстах от Вологды ( Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви. СПб., 1877; Суворов Н. Владимирская Заоникиева пустынь. Вологда, 1888).

…la calomnie… il en reste toujours quelque chose… — измененная цитата из комедии Бомарше (1732–1799) „Севильский цирюльник“ (1775): „Calomniez, calomniez, il en restera toujours quelque chose“ (Клевещите, клевещите, всегда что-нибудь да останется) — акт II, сц. 8).

…вот чего очень часто боятся в народе и предпочитают лучше проходить болезнь на ногах, чем лечь в больницу. — Повторение мысли, высказанной в „Записках из Мертвого дома“: „Простолюдин скорее несколько лет сряду, страдая самою тяжелою болезнию, будет лечиться у знахарки или своими домашними, простонародными лекарствами <���…> чем пойдет к доктору или ляжет в госпиталь“ (наст. изд. Т. 3. С. 371).

Душа во мне, мыслю, едина; ежели — другой не могу… — Это и другие выражения („не боги же они, а такие, как и мы, подобострастные нам, человеки“; „насытившись сладости книжной“; „паче камене ожесточен“; „Иной из книг выбрал одни лишь цветочки, да и то по своему мнению“, „чтобы мир был самое прекрасное и веселое и всякой радости преисполненное жилище“; „жить без бога одна лишь мука“; „И бога отвергнет, так идолу поклонится“) восходят к рассуждениям инока Парфения в его „Сказании о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой земле“. См. примеч. к с. 486.

Это оттого, что во мне была душа паука! — Паук у Достоевского — часто символ сладострастия и падения человеческой личности. Ср. анализ „Египетских ночей“ Пушкина в статье „Ответ «Русскому вестнику»“ (1861), где Клеопатра уподобляется „страшному гаду“, самке паука. Сходные моменты есть в характеристике князя Валковского в „Униженных и оскорбленных“ (наст. изд. Т. 4. С. 235) и героя „Записок из подполья“ (там же. С. 517).